Притчи

[Гость Plamennyi_led]

Язычник ,хорошая притча!

[Гость Язычник]

Воин по имени Нобусигэ пришел к Хакуину и спросил его, есть ли на самом деле ад и Рай?

- Кто ты? - спросил Хакуин.

- Самурай, - ответил воин.

- Это ты – самурай? - воскликнул Хакуин. - Какой же правитель мог взять тебя в охрану? У тебя же лицо нищего!

Нобусигэ так рассердился, что стал вынимать из ножен меч. Хакуин продолжал:

- А у тебя и меч есть? Небось такой тупой, что им ты мне и голову не срубишь.

Когда же Нобусигэ обнажил меч, Хакуин заметил:

- Вот так отрываются двери ада.

Эти слова открыли самураю учение мастера. Спрятав меч, он поклонился.

- А так открываются двери рая, - сказал Хакуин.

[Гость Nadejda_R]

Вот чтобы вы делали без надежды? Пока надеемся - мы дышим. Пока мы дышим - мы надедемся, хотя бы на взаимопонимание и взаимоуважение,

если нет взаимной дружбы и любви.

 

Поспорили как-то чувства. Кто сильнее?

 

- Я сильнее, - сказала Ненависть. - Я могу заставить человека совершить что угодно, благодаря мне появились Предательство и Гнев.

- Нет, я сильнее, - сказала Ревность. – Благодаря мне хоть и не появились никакие чувства, но зато я могу толкнуть человека на преступление, даже на убийство.

 

- Ну что вы!!! – возмутилось Одиночество. – Что такое убийство! Вот я могу до самоубийства довести, значит я сильнее.

- Да нет же! – воскликнула Доброта. – Зачем Вы говорите о таких ужасных вещах? Я сильнее, я могу помочь созидать, дарить, делить.

 

- Ха! И в чём тут сила? – перебила её Ненависть! – Это ерунда! Подумаешь, созидать!!! Если все станут ненавидеть друг друга то кому оно нужно, твоё созидание?

- Не спорьте! Сильнее меня нет, - воскликнула Любовь. – Я могу хорошего человека сделать плохим, и наоборот. Я могу увести за собой. Я могу преодолеть любые препятствия.

 

- Но в наше время Любовь уже никто не ценит, - пробурчала Измена.

- Да, Любовь давно сдала свои позиции, - ухмыльнулось Сомнение.

 

- Выходит, все одинаковые, - протянуло Разочарование.

- А вот и нет! - сказала Мудрость. – Есть чувство, которое не кричит о своей силе, но оно намного могущественнее любого из вас. Оно преодолевает Предательство и Гнев. Оно не боится Ненависти, оно совсем не знакомо с Изменой, оно несёт в себе Любовь, и может созидать, дарить.

 

Оно сильнее каждого из вас в отдельности, и даже всех вместе, потому что не знает страха и своей силы.

- Не может быть!!! – вскричали все хором, - Такого не бывает! Нет такого чувства, а если и есть, то где оно?

 

- Ему некогда участвовать в ваших спорах. Оно и сейчас оберегает, наставляет и защищает, а не теряет понапрасну время. Оно всегда на страже Счастья и Покоя. Потому что это - Материнство. <noindex>http://world-of-love.ru/modules.php?name=N...icle&sid=99</noindex>

 

 

<noindex>http://www.playcast.ru/view/1054529/807b8f...cd76f04632144pl</noindex>

Изменено 18 декабря 2009 пользователем Nadejda_R

[Гость МАСКА5]

Деньги - зло.

 

Деньги зло — Ребе, я не понимаю: приходишь к бедняку — он приветлив и помогает, как может. Приходишь к богачу — он никого не видит. Неужели это только из-за денег? — Выгляни в окно. Что ты видишь? — Женщину с ребёнком, повозку, едущую на базар… — Хорошо. А теперь посмотри в зеркало. Что ты там видишь? — Ну что я могу там видеть? Только себя самого. — Так вот: окно из стекла и зеркало из стекла. Стоит только добавить немного серебра — и уже видишь только себя.

 

<noindex></noindex>

[Гость Познающая]

Прощальное письмо Габриэля Гарсиа Маркеса.

 

 

Великий колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес, тяжело больной раком лимфатических желез, обратился к читателям с прощальным письмом:

 

 

Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.

 

Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.

 

 

Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.

 

 

Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.

 

 

И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!

 

 

Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.

 

Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедет-ти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.

 

Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.

 

Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!

 

Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать.

 

Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения.

 

Я ведь тоже многому научился у вас, люди.

 

Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске.

 

Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда.

 

Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.

 

Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я ухожу.

 

Взято <noindex>отсюда</noindex>

[Гость МАСКА5]

Смысл жизни

 

Человек подошел к дереву, вежливо пнул его ногой и попросил:

— Дерево, одолжи мне смысл жизни.

— Зачем тебе смысл моей жизни? — проснулось Дерево.

— Я запутался... — сказал Человек. — Понимаешь, не знаю, куда идти, не знаю зачем. Время проходит, а я даже не знаю толком, кто я... Я устал от неопределенности, устал бояться, что сделаю что-нибудь не то, устал блуждать впотьмах, устал совершать ошибки...

— Понимаю, — сказало Дерево. — Но чем могу помочь тебе я?

— Одолжи мне свой смысл жизни, — повторил Человек. — Может, поможет...

— Хорошо, — согласилось Дерево. — Вот мой смысл жизни: расти.

— Расти? — переспросил Человек. — Просто расти? И все??

— Да, — сказало Дерево, — просто расти — и все, — и оно замолчало.

— Дерево! Погоди, не засыпай! — крикнул Человек. — Объясни, что значит «просто расти»? Ведь я и так — просто расту! Вернее, — поправился он, — раньше рос, сейчас-то уже вырос...

 

Но Дерево не отвечало, и Человек пошел к реке.

— Река! — крикнул Человек.

— Что? — отозвалась Река.

— Одолжи мне свой смысл жизни! — попросил Человек.

— Зачем? — спросила Река. — Своего, что ли, нету?

— Нету... — опустив голову, сказал Человек.

— Вот как... — сказала Река. — Тогда ладно, слушай. Мой смысл жизни — течь.

— Течь... — повторил Человек.

— Да-да, течь, — и Река ужурчала куда-то по камням.

 

Решив подождать для верности, не разъяснит ли Река свою позицию, Человек лег на берегу и стал греться на солнце.

— Как дела, Человек? — спросило Солнце.

— Вообще-то не очень, — пожаловался Человек. — Смысл жизни не могу отыскать. Дерево говорит: «Расти», Река говорит: «Течь», но мне что-то расти и течь не особо хочется... Может, ты чего присоветуешь? Какой у тебя смысл жизни?

— С удовольствием, — сказало Солнце. — Мой смысл жизни — дарить свет.

— «Дарить свет», зашибись! — всплеснул руками Человек. — И это все?

— Все, — подмигнуло Солнце. — А! Нет, есть еще.

— Ну-ка? — оживился Человек.

— Тепло. Дарить тепло. И свет! — напомнило Солнце и укатилось за горизонт. Стало темно.

 

— Краткие все, куда деваться! — возмутился Человек. — А мне-то как быть? Расти? Течь? Или, может, дарить свет? Дарить свет... Лампочку, что ли, на нос повесить и болтать? Луна! Эй, Луна-а! — воззвал Человек.

— Да? — Луна показалась из-за гребня горы и посветила поярче, чтобы разглядеть, кто тут воет.

— Какой у тебя смысл жизни? — упадническим голосом спросил Человек.

Луна помолчала и торжественно ответила:

— Ощущать пустоту.

Аж эхо по горам прокатилось. Человек уже устал удивляться ответам, но тут не мог не удивиться:

— Как можно ощущать пустоту? Это же когда ничего нет! — воскликнул он.

— А как можно не ощущать пустоту? Ведь это то, откуда берется все, — мягко возразила Луна и уплыла в небо.

 

Человек закрыл глаза и попытался осмыслить все, что ему было сказано. Не получилось. В голове все перемешалось. «Расти, течь, дарить свет, ощущать пустоту... Бред какой-то...» — Человек тряхнул головой и открыл глаза. Перед ним стоял ребенок.

— Здластвуй! — сказал Ребенок.

— Ты-то как тут? — испугался за Ребенка Человек, — Мамка где? И почему без штанов?

— Мамка там! — Ребенок сделал жест, каким обычно отмахиваются от комаров. — А станы я... это... потелял! Ты чего сидис? — не по годам ловко переменил он тему разговора.

Человек отнесся к ораторскому маневру младенца неодобрительно, но решил ответить (все равно ничего не поймет):

— Смысл жизни ищу...

— И сто, насол? — поинтересовался Ребенок.

— Не-а... не насол... — передразнил Человек.

— А я насол! — радостно сообщил Ребенок.

— И давно? — съязвил Человек.

— Не знаю. — сказал Ребенок.

Человек начал выходить из себя:

— Ну, и какой у тебя, о мудрейший из карапузов, бегающих ночью по лесу без порток, смысл жизни?

Но Ребенка уже и след простыл. И только из темноты донесся его переливчатый смех:

— Иг-ла-а-ать!!!

— Ах, играть! — всплеснул руками Человек. — Вот совет так совет! — раздосадованный, он бросил вслед насмешливому Ребенку пучок травы. Не попал.

 

Тем временем рассвело. Человеку больше не хотелось ни у кого спрашивать про смысл жизни. Он встал, отряхнул руки о штаны и пошел куда глаза глядят. Вскоре в голове возникла какая-то мелодия, и он запел. Вначале тихонько, себе под нос, а затем — громко, во весь голос. И вдруг почувствовал, как вокруг все замерло. Тогда Человек запел еще громче, еще увереннее. В своем неожиданном пении он позабыл обо всем, и так ему стало на душе хорошо, светло и радостно, что он даже не удивился, когда увидел, что само Время остановилось, позволяя звукам прекрасной мелодии течь, игриво переливаться и разрастаться, заполняя собою все вокруг...

 

Иногда имеет смысл просто наслаждаться, чем тратить время на поиск смысл

[Гость Арахнид]

Л. Н. Толстой

 

РАЗРУШЕНИЕ АДА И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЕГО

Легенда

 

 

I

 

Это было в то время, когда Христос открывал людям своё учение.

 

Учение это было так ясно, и следование ему было так легко и так очевидно избавляло людей от зла, что нельзя было не принять его, и ничто не могло удержать его распространения по всему свету. И Вельзевул, отец и повелитель всех дьяволов, был встревожен. Он ясно видел, что власть его над людьми кончится навсегда, если только Христос не отречётся от своей проповеди. Он был встревожен, но не унывал и подстрекал покорных ему фарисеев и книжников как можно сильнее оскорблять и мучить Христа, а ученикам Христа советовал бежать и оставить его одного. Он надеялся, что приговор к позорной казни, поругание, оставление его всеми учениками и, наконец, самые страдания и казнь сделают то, что Христос отречётся от своего учения. А отречение уничтожит и всю силу учения.

 

Дело решалось на кресте. И когда Христос возгласил: "Боже мой, боже мой, для чего ты меня оставил", — Вельзевул возликовал. Он схватил приготовленные для Христа оковы и, надев их себе на ноги, прилаживал их так, чтобы они не могли быть расторгнуты, когда будут одеты на Христа.

 

Но вдруг с креста раздались слова: "Отче, прости им, ибо не знают, что делают", и вслед за тем Христос возгласил: "Свершилось!" — и испустил дух. Вельзевул понял, что всё для него пропало. Он хотел снять со своих ног оковы и бежать, но не смог сдвинуться с места. Оковы скипелись на нём и держали его ноги. Он хотел подняться на крыльях, но не мог расправить их. И Вельзевул видел, как Христос, в светлом сиянии остановился во вратах ада, видел, как грешники от Адама до Иуды вышли из ада, видел, как разбежались все дьяволы, видел, как самые стены ада беззвучно распались на все четыре стороны. Он не мог более переносить этого и, пронзительно завизжав, провалился сквозь треснувший пол ада в преисподнюю.

 

 

 

 

II

Прошло 100 лет, 200, 300 лет. Вельзевул не считал времени. Он лежал неподвижно в чёрном мраке и мёртвой тишине, и старался не думать о том, что было, и всё-таки думал и бессильно ненавидел виновника своей погибели.

 

Но вдруг, — он не помнил и не знал, сколько лет прошло с тех пор, — он услыхал над собой звуки, похожие на топот ног, стоны, крики, скрежет зубовный.

 

Вельзевул приподнял голову и стал прислушиваться.

 

То, что ад мог восстановиться после победы Христа, Вельзевул не мог верить, а между тем топот, стоны, крики и скрежет зубов становились всё яснее и яснее.

 

Вельзевул поднял туловище, подобрал под себя мохнатые, с отросшими копытами ноги (оковы, к удивлению его, сами собой соскочили с них) и, затрепав свободно раскрывшимися крыльями, засвистал тем призывным свистом, которым он в прежние времена призывал к себе своих слуг и помощников.

 

Не успел он перевести дыхание, как над головой его разверзлось отверстие, блеснул красный огонь, и толпа дьяволов, давя друг друга, высыпались из отверстия в преисподнюю и, как вороны вокруг падали, расселись кругом Вельзевула.

 

Дьяволы были большие и маленькие, и толстые и худые, и с длинными короткими хвостами, и с острыми, прямыми и кривыми рогами.

 

Один из дьяволов, в накинутой на плече пелеринке, весь голый и глянцевито-чёрный, с круглым безбородым, безусым лицом и огромным отвисшим животом, сидел на корточках перед самым лицом Вельзевула и, то закатывая, то опять выкатывая свои огненные глаза, не переставая улыбаться, равномерно из стороны в сторону помахивая длинным, тонким хвостом.

 

 

 

 

III

— Что значит этот шум? — сказал Вельзевул, указывая наверх. — Что там?

 

— Всё то же, что было всегда, — отвечал глянцевитый дьявол в пелеринке.

 

— Да разве есть грешники? — спросил Вельзевул.

 

— Много, — отвечал глянцевитый.

 

— А как же учение того, кого я не хочу называть? — спросил Вельзевул.

 

Дьявол в пелеринке оскалился, так что открылись его острые зубы, и между всеми дьяволами послышался сдерживающийся хохот.

 

— Учение это не мешает нам. Они не верят в него, — сказал дьявол в пелеринке.

 

— Да ведь учение это явно спасает их от нас, и он засвидетельствовал его своею смертью, — сказал Вельзевул.

 

— Я переделал его, — сказал дьявол в пелеринке, быстро трепля хвостом по полу.

 

— Как переделал?

 

— Так переделал, что люди верят не в его учение, а в моё, которое они называют его именем.

 

— Как ты сделал это? — спросил Вельзевул.

 

— Сделалось это само собой. Я только помогал.

 

— Расскажи коротко, — сказал Вельзевул.

 

Дьявол в пелеринке, опустив голову, помолчал как бы соображая, не торопясь, а потом начал рассказывать:

 

— Когда случилось то страшное дело, что ад был разрушен и отец и повелитель наш удалился от нас, — сказал он: — я пошёл в те места, где проповедовалось то самое учение, которое чуть не погубило нас. Мне хотелось увидать, как живут люди, исполняющие его. И я увидал, что люди, живущие по этому учению, были совершенно счастливы и недоступны нам. Они не сердились друг на друга, не предавались женской прелести и или не женились, или, женившись, имели одну жену, не имели имущества, всё считали общим достоянием, не защищались силою от нападавших и платили добром за зло. И жизнь их была так хороша, что другие люди все более и более привлекались к ним. Увидав это, я подумал, что всё пропало, и хотел уже уходить. Но тут случилось обстоятельство, само по себе ничтожное, но оно мне показалось заслуживающим внимания, и я остался. Случилось то, что между этими людьми одни считали, что надо всем обрезываться и не надо есть идоложертвенное, а другие считали, что этого не нужно и что можно не обрезываться и есть всё. И я стал внушать и тем и другим, что разногласие это очень важно и что ни той, ни другой стороне никак не надо уступать, так как дело касается служения Богу. И они поверили мне, и споры ожесточились. И те, и другие стали сердиться друг на друга, и тогда я стал внушать и тем, и другим, что они могут доказать истинность своего Учения чудесами. Как ни очевидно было, что чудеса не могут доказать истинности учения, им так хотелось быть правыми, что они поверили мне, и я устроил им чудеса. Устроить это было не трудно. Они всему верили, что подтверждало их желание быть одними в истине.

 

Одни говорили, что на них сошли огненные языки, другие говорили, что они видели самого умершего учителя и многое другое. Они выдумывали то, чего никогда не было, и лгали во имя того, кто назвал нас лжецами, не хуже нас, сами не замечая этого. Одни говорили про других: ваши чудеса не настоящие — наши настоящие, а те говорили про этих: нет, ваши не настоящие, наши настоящие.

 

Дело шло хорошо, но я боялся, как бы они не увидели слишком очевидного обмана, и тогда я выдумал церковь. И когда они поверили в церковь, я успокоился: я понял, что мы спасены и ад восстановлен.

 

 

 

 

IV

— Что такое церковь? — строго спросил Вельзевул, не хотевший верить тому, чтобы слуги его были умнее его.

 

— А церковь — это то, что когда люди лгут и чувствуют, что им не верят, они всегда, ссылаясь на Бога, говорят: ей богу правда то, что я говорю. Это, собственно, и есть церковь, но только с тою особенностью, что люди, признавшие себя церковью, уверяются, что они уже не могут заблуждаться, и потому, какую бы они глупость не сказали, уже не могут от неё отречься. Делается же церковь так: люди уверяют себя и других, что учитель их, Бог, во избежание того, чтобы открытый им людям закон не был ложно перетолкован, избрал особенных людей, которые одни они или те, кому они передадут эту власть, могут правильно толковать его учение. Так что люди, считающие себя церковью, считают, что они в истине не потому, что то, что они проповедуют, есть истина, а потому, что они считают себя едиными законными приемниками учеников учеников учеников и, наконец учеников самого учителя Бога. Хотя в этом приёме было то же неудобство, как и в чудесах, а именно то, что люди могли утверждать каждый про себя, что они члены единой истинной церкви (что всегда и бывало), но выгода этого приёма та, что, как скоро люди сказали про себя, что они — церковь, и на этом утверждении построили своё учение, то они уже не могут отречься от того, что они сказали, как бы нелепо ни было сказанное и чтобы не говорили другие люди.

 

— Но отчего же церкви перетолковали учение в нашу пользу? — сказал Вельзевул.

 

— А сделали это они потому, — продолжил дьявол в пелеринке, — что, признав себя едиными толкователями закона Бога и убедив в этом других, люди эти сделались высшими вершителями судеб людей и потому получили высшую власть над ними. Получив же эту власть, они естественно, возгордились и большей частью развратились и тем вызвали против себя негодование и вражду людей. Для борьбы же с своими врагами они, не имея другого орудия, кроме насилия, стали гнать, казнить, жечь всех тех, кто не признавал их власти. Так что они самым своим положением были поставлены в необходимость перетолковывать учение в таком смысле, чтобы оно оправдывало и их дурную жизнь, и те жестокости, которые они употребляли против своих врагов. Они так и сделали.

 

 

 

 

V

— Но ведь учение было так просто и ясно, — сказал Вельзевул, все ещё не желая верить тому, чтобы слуги его сделали то, чего он не догадался сделать, — что нельзя было перетолковать его. "Поступай с другим, как хочешь, чтобы поступали с тобой". Как же перетолковать это?

 

— А на это они, по моему совету, употребляли самые различные способы, — сказал дьявол в пелеринке.

 

— У людей есть сказка о том, как добрый волшебник, спасая человека от злого, превращает его в зёрнышко пшена и как злой волшебник, превратившись в петуха, готов уже было склевать это зёрнышко, но добрый волшебник высыпал на зернышко меру зёрен. И злой волшебник не мог съесть всех зёрен и не мог найти то, какое ему было нужно. То же сделали и они, по моему совету, с учением того, кто учил, что весь закон в том, чтобы делать другому то, что хочешь, чтобы делали тебе, они признали священным изложением закона Бога 49 книг и в этих книгах признали всякое слово произведением Бога — святого духа. Они высыпали на простую, понятную истину такую кучу мнимых священных истин, что стало невозможно ни принять их все, ни найти в них ту, которая одна нужна людям. Это их первый способ. Второй способ, который они употребляли с успехом более тысячи лет, состоит в том, что они просто убивают, сжигают всех тех, кто хочет открыть истину. Теперь этот способ уже выходит из употребления, но они, не бросают его и, хотя не сжигают уже людей, пытающихся открыть истину, но клевещут на них, так отравляют им жизнь, что только очень редкие решаются обличать их. Это второй способ. Третий же способ в том, что, признавая себя церковью, следовательно, непогрешимыми, они прямо учат, когда им это нужно, противоположному тому, что сказано в писании, предоставляя своим ученикам самим, как они хотят и умеют выпутываться из этих противоречий. Так, например, сказано в писании: "один учитель у вас Христос, и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас отец, который на небесах, и не называйтесь наставником, ибо один у вас наставник — Христос", а они говорят: "мы одни отцы и мы одни наставники людей". Или сказано: "если хочешь молиться, то молись одни в тайне, и Бог услышит тебя", а они учат, что надо молиться в храмах всем вместе, под песни и музыку. Или сказано в писании: "не клянитесь никак", а они учат, что всем надо клясться в беспрекословном повиновении властям, чего бы не требовали эти власти. Или сказано: "не убий", а они учат, что можно и должно убивать на войне и по суду. Или ещё сказано: "учение моё дух и жизнь, питайтесь им, как хлебом". А они учат тому, что если положить кусочки хлеба в вино и сказать над этими кусочками известные слова, то хлеб делается телом, а вино — кровью, и что есть этот хлеб и пить это вино очень полезно для спасения души. Люди верят в это и усердно едят эту похлёбку и потом, попадая к нам, очень удивляются, что похлёбка эта не помогла им, — закончил дьявол в пелеринке, закатил глаза и осклабился до самых ушей.

 

— Это очень хорошо, — сказал Вельзевул и улыбнулся. И все дьяволы разразились громким хохотом.

 

 

 

 

VI

— Неужели у вас по-старому блудники, грабители, убийцы? — уже весело спросил Вельзевул.

 

Дьяволы, тоже развеселившись, заговорили все вдруг, желая высказаться перед Вельзевулом.

 

— Не по-старому, а больше, чем прежде, — кричал один.

 

— Блудники не помещаются в прежних отделениях, — визжал другой.

 

— Губители теперешние злее прежних, — выкрикивал третий.

 

— Не наготовимся топлива для убийц — ревел четвёртый.

 

— Не говорите все вдруг. А пусть отвечает тот, кого я буду спрашивать. Кто заведует блудом, выходи и расскажи, как ты делаешь это теперь с учениками того, кто запретил переменять жён и сказал, что не должно глядеть на женщин с похотью. Кто заведует блудом?

 

— Я, — отвечал, подползая на заду ближе к Вельзевулу, бурый женоподобный дьявол с обрюзгшим лицом и слюнявым, не переставая жующим ртом.

 

Дьявол этот выполз вперёд из рада других, сел на корточки, склонил набок голову и, просунув между ног хвост с кисточкой, начал, помахивая им, певучим голосом говорить так:

 

— Делаем мы это по старому приёму, употреблённому тобой, нашим отцом и повелителем, ещё в раю и предавшему в нашу власть весь род человеческий, и по новому церковному способу. По новому церковному способу мы делаем так: мы уверяем людей, что настоящий брак состоит не в том, в чём он действительно состоит, в соединении мужчины с женщиной, а в том, чтобы нарядиться в самые лучшие платья, пойти в большое устроенное для этого здание и там, надевши на головы особенные, приготовленные для этого шапки, под звуки разных песен обойти три раза вокруг столика. Мы внушаем людям, что только это есть настоящий брак. И люди, уверившись в этом, считают, что всякое вне этих условий соединение мужчины с женщиной есть простое, ни к чему не обязывающее удовольствие или удовлетворение гигиенической потребности, и потому не стесняясь, предаются этому удовольствию.

 

Женоподобный дьявол склонил обрюзгшую голову на другую сторону и помолчал, как бы ожидая действия своих слов на Вельзевула.

 

Вельзевул кивнул головой в знак одобрения, и женоподобный дьявол продолжал так:

 

— Этим способом, не оставляя при этом и прежнего, употреблённого в раю способа запрещённого плода и любопытства, — продолжал он, очевидно желая польстить Вельзевулу, — мы достигаем самых лучших успехов. Воображая себе, что они могут устроить себе честный церковный брак и после соединения со многими женщинами, люди переменяют сотни жён и так при этом привыкают к распутству, что делают тоже и после церковного брака. Если же им покажутся почему-либо стеснительными некоторые требования, связанные с этим церковным браком, то они устраивают так, что совершается второе хождение вокруг столика, первое же считается недействительным.

 

Женоподобный дьявол замолчал и, утерев кончиком хвоста слюни, наполнявшие ему рот, склонил на другой бок голову и молча уставился на Вельзевула.

 

 

 

 

VII

— Просто и хорошо, — сказал Вельзевул. — Одобряю. Кто заведует грабителями?

 

— Я, — отвечал, выступая, крупный дьявол с большими кривыми рогами, с усами, загнутыми кверху, и огромными, криво приставленными лапами.

 

Дьявол этот, выползши, как и прежде, вперёд и по-военному обеими лапами оправляя усы, дожидался вопроса.

 

— Тот, кто разрушил ад, — сказал Вельзевул, — учил людей жить, как птицы небесные, и повелевал давать просящему и хотящему ваять рубашку отдавать кафтан, и сказал, что для того, чтобы спастись, надо раздать именье. Как же вы вовлекаете в грабёж людей, которые слышали это?

 

— А мы делаем это, — сказал дьявол с усами, величественно откидывая назад голову, — точно так же, как это делал наш отец и повелитель при избрании Саула на царство. Точно так же, как это было внушено тогда, мы внушаем людям, что, вместо того, чтобы им перестать грабить друг друга, им выгоднее позволить грабить себя одному человеку, предоставив ему власть надо всем. Нового в нашем способе только то, что для утверждения права грабежа этого одного человека мы ведём этого человека в храм, надеваем на него особенную шапку, сажаем на высокое кресло, даём ему в руки палочку и шарик, мажем постным маслом и во имя Бога и его сына провозглашаем особу этого помазанного маслом человека священною. Так что грабёж, производимый этой особой, считающийся священной, уже ничем не может быть ограничен. И священные особы, и их помощники, и помощники помощников — все, не переставая, спокойно и безопасно грабят народ. При этом устанавливают обыкновенно такие законы и порядки, при которых даже без помазания праздное меньшинство всегда может безнаказанно грабить трудящееся большинство. Так что в последнее время в некоторых государствах грабёж продолжается и без помазанников так же, как и там, где они есть. Как видит наш отец и повелитель, в сущности, способ, употребляемый нами, есть старый способ. Ново в нём только то, что мы сделали этот способ более общим, более скрытым, более распространённым по пространству и времени и более прочным. Более общим мы сделали этот способ тем, что люди прежде всего подчинялись по своей воле тому, кого избирали, мы же сделали так, что они теперь независимо от своего желания подчиняются не тем, кого избирают, а кому попало. Более скрытым мы сделали этот способ тем, что теперь уже ограбливаемые, благодаря устройству податей особенных, косвенных, не видят своих грабителей. Более распространён же по пространству этот способ тем, что так называемые христианские народы, не довольствуясь грабежом своих, грабят под разными самыми странными предлогами, преимущественно под предлогом распространения христианства, и все те чуждые им народы, у которых есть что ограбить. По времени же новый способ этот более распространён, чем прежде, благодаря устройству займов, общественных и государственных: ограбляются теперь не одни живущие, а и будущие поколения. Способ же этот более прочным мы сделали тем, что главные грабители считаются теперь особами священными, и люди не решаются противодействовать им. Стоит только главному грабителю успеть помазаться маслом, и уже он может спокойно грабить того, кого и сколько он хочет. Так, одно время в России я, ради опыта, сажал на царство одну за другою самых гнусных баб, глупых, безграмотных и распутных и не имеющих, по их же законам, никаких прав. Последнюю, же, не только распутницу, но преступницу, убившую мужа и законного наследника. И люди только потому, что она была помазана, не вырвали ей ноздри и не секли кнутом, как они делали это со всеми мужеубийцами, но в продолжении 30 лет рабски покорялись ей, предоставляя ей и её бесчисленным любовникам грабить не только их имущество, но и свободу людей. Так что в наше время грабежи явные, т.е., отнятие силою кошелька, лошади, одежды, составляют едва ли одну миллионную часть всех тех грабежей законных, которые совершаются постоянно людьми, имеющими возможность это делать. В наше время грабежи безнаказанные, скрытые и вообще готовность к грабежу установилась между людьми такая, что главная цель жизни почти всех людей есть грабеж, умеряемый только борьбою грабителей между собою.

 

 

 

 

VIII

— Что ж, это хорошо, — сказал Вельзевул. — Но убийства? Кто заведует убийством?

 

— Я, — отвечал, выступая из толпы, красного кровяного цвета дьявол с торчащими изо рта клыками, острыми рогами и поднятым кверху толстым, неподвижным хвостом.

 

— Как же ты заставляешь быть убийцами учеников того, кто сказал: "не воздавай злом на зло, люби врагов"? Как же ты делаешь убийц из этих людей?

 

— Делаем это мы и по старому способу, — отвечал красный дьявол оглушающим, трещащим голосом, — возбуждая в людях корысть, задор, ненависть, месть, гордость. И также по старому способу внушаем учителям людей, что лучшее средство отучить людей от убийства состоит в том, чтобы самим учителям публично убивать тех, которые убили. Этот способ не столько даёт нам убийц, сколько приготовляет их для нас. Большее же количество давало и даёт нам новое учение о непогрешимости церкви, о христианском браке и о христианском равенстве. Учение о непогрешимости церкви давало нам в прежнее время самое большое количество убийц. Люди, признавшие себя членами непогрешимой церкви, считали, что позволить ложным толкователям учения развращать людей есть преступление, и что поэтому убийство таких людей есть угодное Богу дело. И они убивали целые населения и казнили, жгли сотни тысяч людей. При этом смешно то, что те, которые казнили и жгли людей, начинавших понимать истинное учение, считали этих самых опасных для вас людей вашими слугами, т.е. слугами дьяволов. Сами же казнившие и жёгшие на кострах, действительно бывшие нашими покорными слугами, считали себя святыми исполнителями воли Бога. Так это было в старину. В наше же время очень большое количество убийц даёт нам учение о христианском браке и о равенстве. Учение о браке дает нам, во-первых, убийства супругов друг другом и матерями детей. Мужья и жёны убивают друг друга, когда им кажутся стеснительными некоторые требования закона и обычая церковного брака. Матери же убивают детей большей частью тогда, когда соединения, от которых произошли дети, не признаются браком. Такие убийства совершаются постоянно и равномерно. Убийства же, вызванные христианским учением о равенстве, совершаются периодически, но зато когда совершаются, то совершаются в очень большом количестве. По учению этому людям внушается, что они все равны перед законом. Люди же ограбленные чувствуют, что это неправда. Они видят, что равенство это перед законом состоит только в том, что грабителям удобно продолжать грабить, им же это неудобно делать, и они возмущаются и нападают на своих грабителей. И тогда начинаются взаимные убийства, которые дают нам сразу иногда десятки тысяч убийц.

 

 

 

 

IX

— Но убийства на войне? Как вы приводите к ним учеников того, кто признал всех людей сынами одного Отца и велел любить врагов?

 

Красный дьявол оскалился, выпустив изо рта струю огня и дыма, и радостно ударил себя по спине толстым хвостом.

 

— Делаем мы так: мы внушаем каждому народу, что он, этот народ, есть самый лучший из всех на свете. Deutschland ueber alles ("Германия — выше всех"), Франция, Англия, Россия выше всех, и что этому народу (имярек) надо властвовать над всеми другими народами. А так как всем народам мы внушали то же самое, то они, постоянно чувствуя себя в опасности от своих соседей, всегда готовятся к защите и озлобляются друг на друга. А чем больше готовится к защите одна сторона и озлобляется за это на своих соседей, тем больше готовятся к защите все остальные и озлобляются друг на друга. Так что теперь все люди, принявшие учение того, кто назвал нас убийцами, все постоянно и преимущественно заняты приготовлениями к убийству и самыми убийствами.

 

— Что ж, это остроумно, — сказал Вельзевул после недолгого молчания. — Но как же свободные от обмана учёные люди не увидали того, что церковь извратила учение, и не восстановили его?

 

— А они не могут этого сделать, — самоуверенным голосом сказал, выползая вперёд, матово-чёрный дьявол в мантии, с плоским покатым лбом, безмускульными членами и оттопыренными большими ушами.

 

— Почему? — строго спросил Вельзевул, недовольный самоуверенным тоном дьявола в мантии.

 

Не смущаясь окриком Вельзевула, дьявол в мантии не торопясь покойно уселся не на корточки, как другие, а по-восточному, скрестив безмускульные ноги, и начал говорить без запинки тихим, размеренным голосом:

 

— Не могут они делать этого, оттого что я постоянно отвлекаю их внимание от того, что они могут и что им нужно знать, и направляю его на то, что им не нужно знать и чего они никогда не узнают.

 

— Как же ты сделал это?

 

— Делал и делаю я различно по времени, — отвечал дьявол в мантии. — В старину я внушал людям, что самое важное для них — это знать подробности об отношении между собою лиц Троицы, о происхождении Христа, об естествах его, о свойстве Бога и т.п. И они много и длинно рассуждали, доказывали, спорили и сердились. И эти рассуждения так занимали их, что они вовсе не думали о том, как им жить. А не думая о том, как им жить, им не нужно было знать того, что говорил им их учитель о жизни.

 

Потом, когда они уже так запутались в рассуждениях, что сами перестали понимать то, о чём говорили, я внушал одним, что самое важное для них — это изучить и разъяснить всё то, что написал человек по имени Аристотель, живший тысячи лет тому назад в Греции; другим внушал, что самое важное для них — это найти такой камень, посредством которого можно было бы делать золото, и такой эликсир, который излечивал бы от всех болезней и делал людей бессмертными. И самые умные и ученые из них все свои умственные силы направили на это.

 

Тем же, которые не интересовались этим, я внушал, что самое важное это знать: Земля ли вертится вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли? И когда они узнали, что Земля вертится, а не Солнце, и определили, сколько миллионов верст от Солнца до Земли, то были очень рады, и с тех пор ещё усерднее изучают до сих пор расстояния от звёзд, хотя они знают, что конца этим расстояниям нет и не может быть, и что самое число звезд бесконечно, и знать им это совсем не нужно. Кроме того, я внушил им ещё и то, что им очень нужно и важно знать, как произошли все звери, все червяки, все растения, все бесконечно малые животные. И хотя им это точно так же совсем не ну нужно знать, и совершенно ясно, что узнать не возможно, потому что животных так же бесконечно много, как и звезд, они на эти и подобные этим исследования явлений материального мира направляют все свои умственные силы и очень удивляются тому, что, чем больше они узнают того, что им не нужно знать, тем больше остаётся не узнанного ими. И хотя очевидно, что, по мере их исследований, область того, что им удалось узнать становится всё шире и шире, предметы исследования всё сложнее в сложнее и самые приобретаемые ими знания всё неприложимее и неприложимее к жизни, это нисколько не смущает их, и они, вполне уверенные в важности своих занятий, продолжают исследовать, проповедовать, писать и печатать и переводить с одного языка на другой все свои большей частью ни на что не пригодные исследования, а если изредка и пригодные, то на потеху меньшинству богатых или на ухудшение положения большинства бедных.

 

Для того же, чтобы они никогда уже не догадались, что единое нужное для них — это установление законов жизни, которое указанно в учении Христа, я внушаю им, что законов духовной жизни они знать не могут и что всякое религиозное учение, в том числе и учения Христа, есть заблуждение и суеверие, и что узнать о том, как им надо жить, они могут из придуманной мною для них науки, называемой социологией, состоящее в изучении того, как различно дурно жили прежние люди. Так что, вместо того, чтобы им самим, по учению Христа постараться жить лучше, они думают, что им надо будет только изучить жизнь прежних людей, и что они из этого изучения выведут общие законы жизни, и для того, чтобы жить хорошо, им надо будет только сообразоваться в своей жизни с этими выдуманными ими законами.

 

Для того же, чтобы ещё больше укрепить их в обмане, я внушаю им нечто подобное учению церкви, а именно то, что существует некоторая преемственность знаний, которая называется наукой, в что утверждения этой науки так же непогрешимы, как и утверждения церкви.

 

А как только те, которые считаются деятелями науки, уверяются в своей непогрешимости, так они, естественно, провозглашают за несомненные истины самые не только ненужные, но и часто нелепые глупости, от которых они, раз сказавши их, уже не могут отречься.

 

Вот от этого-то я и говорю, что до тех пор, пока я буду внушать им уважение, подобострастие к той науке, которую я выдумал для них, они никогда не поймут того учения, которое чуть было не погубило нас.

 

 

 

 

Х

— Очень хорошо. Благодарю, — сказал Вельзевул, и лицо его просияло. — Вы стоите награды, и я достойно награжу вас.

 

— А нас вы забыли, — закричали в несколько голосов остальные разношерстные, маленькие, большие, кривоногие, толстые, худые, дьяволы.

 

— Вы что делаете? — спросил Вельзевул.

 

— Я — дьявол технических усовершенствований.

 

— Я — разделения труда.

 

— Я — путей сообщения.

 

— Я — книгопечатания.

 

— Я — искусства.

 

— Я — медицины.

 

— Я — культуры.

 

— Я — воспитания.

 

— Я — исправления людей.

 

— Я — одурманивания.

 

— Я — благотворительности.

 

— Я — социализма.

 

— Я — феминизма, — закричали они все вдруг, теснясь вперёд перед лицом Вельзевула.

 

— Говорите порознь и коротко, — закричал Вельзевул. — Ты, — обратился он к дьяволу технических усовершенствований. — Что ты делаешь?

 

— Я внушаю людям, что чем больше они сделают вещей и чем скорее они будут делать их, тем это для них будет лучше. И люди, губя свои жизни для произведения вещей, делают их всё больше и больше, несмотря на то, что вещи эти не нужны тем, которые заставляют их делать, и недоступны тем, которые их делают.

 

— Хорошо. Ну а ты? — обратился Вельзевул к дьяволу разделения труда.

 

— Я внушаю людям, что, так как делать вещи можно скорее машинами, чем людьми, то надо людей превратить в машины, и они делают это, и люди, превращённые в машины, ненавидят тех, которые сделали это над ними.

 

— И это хорошо. Ты? — обратился Вельзевул к дьяволу путей сообщения.

 

— Я внушаю людям, что для их блага им нужно как можно скорее переезжать с места на место. И люди вместо того, чтобы улучшать свою жизнь каждому на своих местах, проводят большую часть её в переездах с места на место и очень гордятся тем, что они в час могут проехать 50 вёрст и больше.

 

Вельзевул похвалил и этого. Выступил дьявол книгопечатания. Его дело, как он объяснил, состоит в том, чтобы как можно большему числу людей сообщить все те гадости, которые делаются к пишутся на свете. Дьявол искусства объяснил, что он, под видом утешения и возбуждения возвышенных чувств в людях, потворствует их порокам, изображая их в привлекательном виде.

 

Дьявол медицины объяснил, что их дело обстоит в том, чтобы внушать людям, что самое важное для них дело — это забота о своём теле. А так как забота о своем теле не имеет конца, то люди, заботящиеся с помощью медицины о своём теле, не только забывают о жизни других людей, но и о своей собственной.

 

Дьявол культуры объяснил, что внушает людям то, что пользование всеми теми делами, которыми заведуют дьяволы технических усовершенствований, разделения труда, путей сообщения, книгопечатания, искусства, медицины, есть нечто вроде добродетели и что человек, пользующийся всем этим, может быть вполне доволен собой и не стараться быть лучше.

 

Дьявол воспитания объяснил, что он внушает людям, что они могут, живя дурно и даже не зная того, в чем состоит хорошая жизнь, учить детей хорошей жизни.

 

Дьявол исправления объяснил, что он учит людей тому, что, будучи сами порочны, они могут исправлять порочных людей.

 

Дьявол одурманивания сказал, что он научает людей тому, что, вместо того, чтобы избавиться от страданий, производимых дурною жизнью, стараясь жить лучше, им лучше забыться под влиянием одурения вином, табаком, опиумом, морфином.

 

Дьявол благотворительности сказал, что он, внушая людям то, что, грабя пудами и давая ограбленным золотниками, они добродетельны и не нуждаются в усовершенствовании, — он делает их недоступными к добру.

 

Дьявол социализма хвастался тем, что, во имя самого высокого общественного устройства жизни, он, кроме вражды сословий, возбуждает ещё и вражду между полами.

 

— Я — комфорт, я — моды! — кричали и пищали ещё другие дьяволы, подползая к Вельзевулу.

 

— Неужели вы думаете, что я так стар и глуп, что не понимаю того, что, как скоро учение о жизни ложно, то всё, что могло быть вредно нам, всё становится нам полезным, — закричал Вельзевул и громко расхохотался. — Довольно. Благодарю всех, — и, всплеснув крыльями, он вскочил на ноги. Дьяволы окружили Вельзевула. На одном конце сцепившихся дьяволов был дьявол в пелеринке — изобретатель церкви, на другом конце — дьявол в мантии, изобретатель науки. Дьяволы эти подали друг другу лапы, и круг замкнулся.

 

И все дьяволы, хохоча, визжа, свистя и порхая, начали, махая и трепля хвостами, кружить и плясать вокруг Вельзевула. Вельзевул же, расправив крылья и трепля ими, плясал в середине, высоко задирая ноги. Вверху же слышались крики, плач, стоны скрежет зубов.

 

 

* * *

 

Источник: <noindex>http://www.theosophy.ru/lib/tolst-ad.htm</noindex>

[Гость Plamennyi_led]

Амулет

Однажды Хинг Ши, возвращаясь домой после утренней прогулки, встретил молодого человека, который сидя на обочине дороги, горько плакал. Проникшись сочувствием, мудрец спросил:

— Юноша, почему ты плачешь? Что случилось?

 

— Я потерял свой амулет, который подарила мне моя возлюбленная в знак нашей с ней любви.

— Что ж, если это — единственная причина, по которой ты так расстроился, то ты понапрасну тратишь свои слёзы, — ответил, покачивая головой, Хинг Ши.

— Почему же напрасно, Учитель, ведь это был символ нашей любви?!

— Ты сам и ответил на свой вопрос, — сказал Хинг Ши, — это был всего лишь символ. Забудь же об амулете и радуйся, что ты потерял его, а не свою любовь.

— Но что, если потеря амулета является знаком, что я вскоре потеряю и саму любовь, — возразил суеверный юноша.

— Любовь, вся сила которой заключена в амулете, кольце или иной вещи, не заслуживает того, чтобы из-за неё проливали слёзы, — ответил Хинг Ши и продолжил свой путь.

 

***

 

Про солнце

 

Опухшее, красное со сна утреннее солнце неторопливо ползло по небу и беседовало с ветром:

- Так ты говоришь, они меня любят? - спросило солнце.

- Ага.

- А за что? Я же некрасивое...

- А они считают, что красивое.

- Да ну... - солнце смутилось и искоса глянуло в океан. - Смотри, у меня и протуберанцы в разные стороны торчат, и пятна на лице выскочили.

- А они этого не видят.

- Почему не видят?

- Потому что они тебя любят.

- Ну вот, опять ты о том же! Да за что меня любить?

- Они говорят, за то, что ты несешь свет и тепло.

- Ерунда какая, - удивилось солнце. - Конечно, я несу свет и тепло. Что же за термоядерная реакция, да без выброса энергии? Но это ведь просто нормальный процесс жизнедеятельности! Вроде бурчания в животе.

- А они считают, что ты доброе.

- Доброе? А что такое доброта?

- Не знаю, - честно признался ветер. - Но они, видимо, знают, раз говорят.

[Гость Amaranta]

Притча о колодце

 

Однажды осел упал в колодец и стал громко вопить, призывая на помощь. На его крики прибежал хозяин ослика и развел руками - ведь вытащить ослика из колодца было невозможно.

 

Тогда хозяин рассудил так: «Осел мой уже стар, и ему недолго осталось, а я все равно хотел купить нового молодого осла. Этот колодец уже совсем высох, и я уже давно хотел его засыпать и вырыть новый. Так почему бы сразу не убить двух зайцев – засыплю ка я старый колодец, да и ослика заодно закопаю».

 

Недолго думая, он пригласил своих соседей - все дружно взялись за лопаты и стали бросать землю в колодец. Осел сразу же понял, что к чему и начал громко вопить, но люди не обращали внимание на его вопли и молча продолжали бросать землю в колодец.

 

Однако, очень скоро ослик замолчал. Когда хозяин заглянули в колодец, он увидел следующую картину - каждый кусок земли, который падал на спину ослика, он стряхивал и приминал ногами. Через некоторое время, к всеобщему удивлению, ослик оказался наверху и выпрыгнул из колодца! Так вот…

 

... Возможно, в вашей жизни было много всяких неприятностей, и в будущем жизнь будет посылать вам все новые и новые. И всякий раз, когда на вас упадет очередной ком, помните, что вы можете стряхнуть его и именно благодаря этому кому, подняться немного выше. Таким образом, вы постепенно сможете выбраться из самого глубокого колодца.

 

Каждая проблема - это камень, который жизнь кидает в вас, но ступая по этим камням, вы можете перейти бурный поток.

 

Запомните пять простых правил:

 

1. Освободите свое сердце от ненависти — простите всех, на кого вы были обижены

2. Освободите свое сердце от волнений —большинство из них бесполезны.

3. Ведите простую жизнь и цените то, что имеете.

4. Отдавайте больше.

5. Ожидайте меньше.

[Гость Amaranta]

Кто чем богат

 

Купил человек себе дом новый, большой, красивый. И сад с фруктовыми деревьями - супер все.

Рядом в кривеньком стареньком домике жил завистливый сосед, который постоянно пытался испортить ему настроение: то мусор под ворота подбросит, то еще какую гадость натворит.

 

И однажды проснулся человек в хорошем настроении, вышел на крыльцо... - а там ведро с помоями...

Человек взял ведро, помои вылил, ведро вычистил до блеска, насобирал в него самых больших, самых спелых и вкусных яблок и пошел к соседу. Сосед, услышав стук в дверь, злорадно подумал:

- Наконец-то я достал его!!

Открывает дверь в надежде на скандал, а человек протягивает ему ведро с яблоками и говорит:

- Кто чем богат - тот тем и делится.

[Гость Plamennyi_led]

Ой, какая хорошая притча! Просто в назидание всем..соседям))) А мы все соседи! И ближнии и дальнии и странами и континентами..

Благодарю,Амаранта!

[Гость Мистик]

ПРИТЧА...

Группа выпускников, успешных, сделавших замечательную карьеру, пришли в гости к своему старому профессору. Конечно же, вскоре разговор зашел о работе - выпускники жаловались на многочисленные трудности и жизненные проблемы. Предложив своим гостям кофе, профессор пошел на кухню и вернулся с

кофейником и подносом, уставленным самыми разными чашками - фарфоровыми, стеклянными, пластиковыми, хрустальными и простыми, и дорогими, и изысканными.

Когда выпускники разобрали чашки, профессор сказал: "Если вы заметили, все дорогие чашки разобраны. Никто не выбрал чашки простые и дешевые. Желание иметь для себя только лучшее и есть источник ваших проблем. Поймите, что чашка сама по себе не делает кофе лучше. Иногда она просто дороже, а иногда даже скрывает то, что мы пьем. То, что вы действительно хотели, было - кофе, а не чашка. Но вы сознательно выбрали лучшие чашки. А затем разглядывали, кому какая чашка досталась. А теперь, подумайте: жизнь -

это - кофе; а работа, деньги, положение, общество - это чашки. Это всего лишь инструменты для хранения Жизни. То, какую чашку мы имеем, не определяет и не меняет качества нашей Жизни. Иногда, концентрируясь только на чашке, мы забываем насладиться вкусом самого кофе. Наслаждайтесь своим кофе!!!!!!!!!" У самых счастливых людей нет всего лучшего. Но они извлекают все лучшее из

того, что есть. Счастье в том, чтобы хотеть то, что у тебя есть. А не в том, чтобы иметь то, что хочешь.

 

Жизнь коротка - Нарушай правила - Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться…<SMILE>id=300 alt=':Улыбаюсь:'</SMILE><SMILE>id=302 alt=':Радуюсь:'</SMILE><SMILE>id=300 alt=':Улыбаюсь:'</SMILE>

[Гость Мистик]

Профессор философии, стоя перед своей аудиторией, взял пятилитровую стеклянную банку и наполнил ее камнями, каждый не менее трех сантиметров в диаметре. В конце спросил у студентов, полная ли банка? Ответили: да, полна.

Тогда он открыл банку горошка и высыпал его в большую банку, немного потряс ее. Естественно, горошек занял свободное место между камнями. Еще раз профессор спросил студентов, полна ли банка? И снова был ответ: да, полна. Тогда он взял коробку, наполненную песком, и высыпал его в банку. Естественно, песок занял полностью существующее свободное место и все закрыл. Еще раз профессор спросил студентов, полна ли банка? Ответили: да, и на этот раз однозначно, она полна. Тогда из-под стола он еще вытащил две баночки пива и, под смех студентов, вылил их в банку до последней капли, размачивая песок.

- А сейчас я хочу, чтобы вы поняли, что БАНКА - это ваша ЖИЗНЬ.

КАМНИ - это важнейшие вещи вашей жизни: семья, здоровье, свои дети, друзья - все то, что необходимо, чтобы ваша жизнь все-таки оставалась полной даже в случае, если все остальное потеряется.

ГОРОШЕК - это вещи, которые лично для вас стали важными: работа, дом, автомобиль. ПЕСОК - это все остальное, МЕЛОЧИ.

Если сначала наполнить банку песком, не останется места, где могли бы разместиться горошек и камни. И также в вашей жизни, если тратить все время и всю энергию на мелочи, не останется места для важных вещей. Занимайтесь тем, что вам приносит счастье: играйте с вашими детьми, уделяйте время супругам, встречайтесь с друзьями. Всегда будет еще время, чтобы поработать, заняться уборкой дома, починить и помыть автомобиль. Занимайтесь, прежде всего, камнями, то есть самыми важными вещами в жизни. Определите ваши приоритеты, остальное - это только песок.

Тогда одна студентка подняла руку и спросила профессора, какое значение имеет пиво. Профессор улыбнулся и ответил: Я рад, что вы спросили меня об этом. Я это сделал просто, чтобы доказать вам, что, как бы ни была ваша жизнь занята, всегда найдется место для пары банок пива.

[Гость Гали*са]

Однажды Аристипп шёл по дороге, а за ним раб, обливаясь потом, тащил мешок с его деньгами. Аристипп обернулся и сказал: «Что ты надрываешься? Выбрось лишнее — и идём себе дальше».

 

Устроил Ксанф угощение ученикам, послал Эзопа на рынок: «Купи нам всего лучшего, что есть на свете!» Пришли гости — Эзоп подает одни только языки: жареные, вареные, соленые. «Что это значит?» — «А разве язык не самое лучшее на свете? Языком люди договариваются, устанавливают законы, рассуждают о мудрых вещах — ничего нет лучше языка!» — «Ну так на завтра купи нам всего худшего, что есть на свете!» Назавтра Эзоп опять подает одни только языки: «Что это значит?» — «А разве язык не самое худшее на свете? Языком люди обманывают друг друга, начинают споры, раздоры, войну — ничего нет хуже языка!» Рассердился Ксанф, но придраться не мог.

 

— Как ты опустился! Ты готов учиться у первого встречного! — упрекали одного философа.

— Знание — столь драгоценная вещь, что его не зазорно добывать из любого источника, — ответил философ

 

Александр Македонский заметил среди своих воинов человека по имени Александр, который во время сражений постоянно обращался в бегство. И он сказал ему:

— Прошу тебя, либо преодолей трусость, либо измени своё имя, дабы сходство наших имён никого не вводило в заблуждение.

<noindex>http://pritchi.castle.by/main-20.html</noindex>

Любовь по Интернету

Я нашел в Интернете любовь,

Виртуальную юную стерву,

Что попала мне в глаз, а не в бровь,

Правда, был этот случай не первый.

 

Я по клавишам серым долбил

Лихорадочно несколько суток

И любил ее, стерву, любил

Настоящей любовью, без шуток.

 

Я дарил ей игрушки, цветы,

Что похитил с соседнего сайта,

От ее неземной красоты

Я балдел до последнего байта.

 

А она издевалась, змея,

Посылая мне новые фото,

От которых в мозгах у меня

Закипало неясное что-то.

 

Проведя три недели без сна

И ни в чем ей уже не переча,

Я ее уломал, и она

Согласилась на первую встречу.

 

Долго ждал. Жизнь прокручивал вспядь.

Думал встретить ее комплиментом.

А она оказалась опять

Бородатым очкастым студентом.

 

Александр Смирнов

12 июня 1999

[Гость SHURF_11]

"Притча о выборе. Каждый находит то, что умеет

 

Мудрец и ученик сидят у ворот своего города. Подходит путник и спрашивает:

- Что за люди живут в этом городе?

- А кто живет там, откуда ты пришел?, - спрашивает мудрец.

- Ох, мерзавцы и воры, злобные и развращенные.

- Здесь то же самое, - ответил мудрец.

Через некоторое время подошел другой путник и тоже спросил, что за народ в этом городе.

- А кто живет там, откуда ты пришел?, - спросил мудрец.

- Прекрасные люди, добрые и отзывчивые, - ответил путник.

- Здесь ты найдешь таких же, - сказал мудрец.

- Почему ты одному сказал, что здесь живут негодяи, а другому - что здесь живут хорошие люди?, - спросил мудреца ученик.

- Везде есть и хорошие люди, и плохие, - ответил ему мудрец. - Просто каждый находит только то, что умеет искать."

 

Иисус Христос - какой Он ? , каким мы хотим видеть ? , думаю Он хороший Человек .

[Гость МАСКА5]

Притча о йогине

 

Высоко в горах Тибета жил-был йогин, который мог силой своей медитации переносить свой ум в различные уголки Вселенной. И вот, однажды, решил он отправиться в Ад. Он оказался в комнате с большим круглым столом посередине, вокруг которого сидели люди. На столе стоял горшок с тушеным мясом, который был настолько большим, что еды с лихвой хватило бы каждому. Мясо пахло так вкусно, что рот у йогина наполнился слюной. Тем не менее, никто из людей не прикасался к еде. У каждого сидевшего за столом была ложка с очень длинной ручкой - достаточно длинной, чтобы дотянуться до горшка и набрать полную ложку мяса, но слишком длинной для того, чтобы положить мясо в рот. Все люди были ужасно истощены, их лица были полны отчаяния и злобы. Йогин понял, что страдания этих людей и в самом деле ужасны и сочувственно склонил голову.

 

И тогда решил йогин отправиться в Рай. Он оказался в комнате, которая ничем не отличалась от первой - тот же стол, тот же горшок мяса, те же ложки с длинными ручками. И сначала йогин подумал, что ошибся, но радостные лица людей, глаза, светящиеся счастьем, говорили о том, что он действительно попал в Рай. Йогин ничего не мог понять, но потом посмотрел внимательно, и ему стало ясно, чем отличался Рай от Ада. Различие было только в одном - люди в этой комнате научились кормить друг друга.

 

 

Ничего такого, что было бы неправдой…

 

Однажды слепой человек сидел на ступеньках одного здания со шляпой возле его ног и табличкой «Я слепой, пожалуйста помогите !»

Один человек проходил мимо и остановился. Он увидел инвалида, у которого было всего лишь несколько монет в его шляпе. Он бросил ему пару монет и без его разрешения написал новые слова на табличке. Он оставил ее слепому человеку и ушел.

Днем он вернулся и увидел, что шляпа полна монет и денег. Слепой узнал его по шагам и спросил не он ли был тот человек, что переписал табличку. Он также хотел узнать, что именно он написал.

Тот ответил: «Ничего такого, что было бы неправдой. Я просто написал ее немного по-другому». Он улыбнулся и ушел.

Новая надпись на табличке была такая: «Сейчас весна, но я не могу ее увидеть».

[Гость Plamennyi_led]

МАСКА5 ,спасибо..очень неожиданные притчи)))

 

:read: :icon_smiley036:

[Гость nol]

- Что значит любить?

 

 

- Любить – это светиться…

 

- Светятся фонари. Они любят?.. Светятся самки светляков, чтобы убить привлеченного светом возлюбленного. Они любят?..

 

- Любить – значит светить. Светить другим…

 

- Светит луна. Она любит?.. Светит солнце, но ему все равно – оно может согреть, а может и сжечь. Оно любит?..

 

- Любить может только живое человеческое сердце. Ни фонари, ни луна, ни светляки… Живое человеческое сердце…

 

- Сегодня оно бьется, а завтра нет. Сегодня оно живое, а завтра полно отчаяния, жестокости и злобы… Выходит, любить – это на мгновение вспыхнуть во мраке?..

 

- Любить – это светиться ради любимого…

 

- Любимого? Человека? Но вот он сказал не то, что хотелось услышать, и в сердце пропал свет, заменившись обидой. Это была любовь? От него плохо пахнет, и нежность сменилась отвращением. Это была любовь? Он предал, и надежда сменилась ненавистью. Это была любовь? Он состарился, и свет погас. Это была любовь? А вот он умер, и свет сменился воспоминаниями, а потом – забвением… Это была любовь?.. Выходит, любить – это ловить редкие моменты, когда любимый соответствует нашему представлению о том, для кого мы готовы светиться?..

 

- Любить – это светиться ради сердца любимого…

 

- Ради внутренней сущности? Придумать себе то, чего не видишь, почувствовать то, чего не чувствуешь… Выходит, любить – это создать иллюзию и делать вид, что светишься для нее?..

 

- Любить – это… Я не знаю, что такое любить! Скажи… Я уверена только в одном: любовь – это свет. Я бродила во мраке, и мир казался бессмысленной серой пеленой, не дающей дышать. А потом, словно гроза разорвала серые тучи, превратившиеся в грозовые. А потом – ослепительная вспышка! Любовь… И мир сразу обрел формы и смысл, а потом серая пелена вернулась… Я знаю, что любовь – это свет во мраке бессмысленного мира, но что значит любить – не знаю… Скажи мне!

 

- Любить – это любить, даже когда не любишь.

 

- Что это значит? Это обман, а не любовь!..

 

- Разве молния, которая лишь иногда сверкает, – обман? В мире серого тумана нет любви, а только ее проблески. Короткие вспышки, освещающие сердце. Да, любить – это светиться и светить, но молния не возникает на пустом месте. Любить, даже когда не любишь – это преданность. Она подобна электричеству в грозовой туче, – именно из него рождаются прекрасные молнии. Именно из преданности рождаются проблески любви. И чем сильнее преданность, тем чаще сверкает любовь…

 

- Значит, любить, даже когда не любишь – это преданность, а любить – это все-таки светиться?

 

- Да, но в этом мире невозможно светиться, а только сверкать. Поэтому не ищи любви, а ищи преданности. Любовь – это ее плод.

 

- Но что мешает светиться всегда?!

 

- Тучи. Наши тела, сердца – это тучи. Они могут быть серыми, лишенными преданности, а значит, почти не способными сверкнуть любовью, а могут быть грозовыми, наполненными электричеством…

 

- Но я хочу постоянной любви! Я хочу светиться и светить всегда!

 

- Только серая пелена висит вечно, а гроза проходит… Преданность, словно электричество в туче, накапливается, время от времени сверкая молниями любви, но если преданность нарастает, молнии сверкают чаще и чаще, сливаясь в одно непрерывное сияние, а потом… Гроза пройдет, тучи, не выдержав света, рассеются, и молнии превратятся в яркий день под бездонным синим небом…

 

Максим Мейстер

 

<noindex>http://gopal.ru/About/about-rus.htm</noindex>

 

[Гость 1755472]

Притча.

 

Один религиозный фанатик спросил :

- Веришь ли ты в существование Бога ?

- Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой, - предложил ему Мастер . - Стул , на котором ты сидишь, - слева ?

- Слева от чего?

- Существование - чего? - в свою очередь спросил Мастер .

[Гость тихий]

Притча

 

Жил один царь, который вдруг захотел стать мудрым. Он знал, что недалеко от его дворца живет человек, которого все считают мудрецом. Царь послал за ним слуг и мудреца привели к царю. Царь сидел за столом, на котором стояли кувшин с вином и два кубка.

- Садись за стол, сказал царь. Учи меня мудрости. Можешь освежаться вином, если у тебя пересохнет в горле.-

Мудрец сел за стол и стал учить царя мудрым вещам. Царь внимательно слушал 5 минут. Потом он задумался о своих фаворитках, потом о пустеющей казне и налогах, ну и прочих царских проблемах. Мудрец тем временем взял кувшин и стал наливать вино в кубок. Кубок наполнился, но мудрец всё продолжал лить. Вино потекло по столу и даже пролилось на царские штаны. Царь не приказал казнить мудреца (не забывайте, что это притча), но порядочно рассердился. Напрасно люди считают тебя мудрецом - закричал царь - разве ты не видишь, что кубок полон! Куда же ты льешь вино? Мудрец встал и поклонился царю. - Вот и твой кубок тоже переполнен, о царь - сказал он. - Позови меня, когда твой кубок опустеет и вино мудрости не будет напрасно проливаться на землю.

[Гость 1755472]

Однажды Мастер услышал, как ученик сказал посетителю:

- Я был удостоен чести стать учеником Мастера, в то время как сотни других получили отказ.

Позднее Мастер сказал ему наедине:

- Давай выясним все с самого начала: если тебя предпочли другим, то лишь потому, что ты нуждаешься в помощи больше, чем они.

[Гость alsol]

Притча о Сократе - Три сита

 

К Сократу прибежал человек и говорит:

— Слушай, Сократ, я должен тебе сказать, что твой друг...

— Подожди, подожди, — перебил Сократ. — Просеял ли ты то, что хочешь сказать мне,

через три сита?

— Какие?

— Первое — это сито правды: то, что ты хочешь сказать, — это правда?

— Не знаю, я так слышал...

— Достаточно! А просеял ли ты эти свои слова через сито доброты? Действительно ли то, что

ты хочешь мне сказать, — это что-то доброе, созидающее?

— Не знаю. Наверное, нет!

— Гм, ну, тогда просеем еще через третье сито: так ли уж необходимо, чтобы ты сказал мне то,

с чем приходишь?

— Нет, необходимости в этом нет!

— А значит, - сказал мудрец, — если в этом нет ни правды, ни доброты, ни необходимости, то

оставь это! Не говори и не обременяй этим ни меня, ни себя.

[Гость МАСКА5]

Зрение

 

Жил на свете человек. И был у человека верный друг — собака. Но пришла болезнь к человеку, стало у него быстро ухудшаться зрение. С каждым днём оно становилось всё хуже, и ослеп человек. И возроптал, потому как трудно стало ему жить на свете. Он цеплялся за предметы, спотыкался и падал. И пришла на помощь к человеку собака. Она стала водить его по улицам, предупреждать об опасности. Человек холил и лелеял собаку, и каждый день возносил ей хвалу.

 

Но пришёл конец жизненного собачьего пути. И остался человек один, без поддержки. И стал он опять натыкаться на опасные предметы и калечиться, падая на улице. Понял человек, что трудно ему теперь будет без собаки. Понял и смирился. И стал он напрягать своё зрение, пытаясь разглядеть хотя бы свет. Ему это удалось. И стал он тренировать зрение, чтобы видеть предметы. И, постепенно, вернулось зрение к человеку. И возроптал человек, что потерял столько времени. И проклял собаку, которая, по его мнению, мешала ему прозреть.

[Гость kashtan]

Притчи впитали в себя многовековую мудрость. Но и Басни имеют очень интересную подоплеку. Имеется в виду Крылов.

[Гость Лайвс]

Притчи впитали в себя многовековую мудрость. Но и Басни имеют очень интересную подоплеку. Имеется в виду Крылов.

Следует создать тему - басни.

[Гость nol]

Ценный подарок.

 

 

Однажды папа наказал свою трёхлетнюю дочь за то, что она потратила рулон позолоченной обёрточной бумаги. С деньгами было туго и папа был просто взбешён оттого, что ребёнок пытался украсить какую-то коробочку без видимой на то причины. Несмотря на это, на следующее утро маленькая девочка принесла своему отцу подарок. Она сказала:

- Это для тебя, Папочка.

Он был обескуражен тем, что за день до этого накричал на дочку. Но его возмущение снова вырвалось наружу, когда он обнаружил, что коробка пуста… Он обратился к дочке:

- Разве ты не знаешь, что когда дарят подарок, то предполагается, что в коробке будет что-то лежать? А у тебя просто пустая коробка.

Маленькая девочка взглянула на него со слезами на глазах:

- Папочка, она не пустая. Я наполнила её своими поцелуями. Они все твои, Папочка!

Отец был поражён. Он опустился на колени, нежно обнял дочку и умолял её о прощении. С тех пор папа хранил это бесценный подарок рядом со своей кроватью несколько лет . Если у него что-то не клеилось в жизни, он вспоминал поцелуи и любовь, которую подарила ему дочка. И это намного важнее всех неурядиц, материальных богатств и ссор из-за пустяков.

 

[Гость alsol]

Один раз Учитель спросил у своих учеников:

- Почему, когда люди ссорятся, они кричат?

- Потому, что теряют спокойствие, - сказал один.

- Но зачем же кричать, если другой человек находиться с тобой рядом? - спросил Учитель.

- Нельзя с ним говорить тихо? Зачем кричать,если ты рассержен?

Ученики предлагали свои ответы, но ни один из них не устроил Учителя.

В конце концов он объяснил:

- Когда люди недовольны друг другом и ссорятся, их сердца отдаляются.

Для того чтобы покрыть это расстояние и услышать друг друга, им приходится кричать.

Чем сильнее они сердятся, тем дальше отдаляются и громче кричат.

- А что происходит, когда люди влюбляются?

Они не кричат, напротив, говорят тихо.

Потому, что их сердца находятся очень близко, и расстояние между ними совсем маленькое.

А когда влюбляются еще сильнее, что происходит? - продолжал Учитель.

- Не говорят, а только перешептываются и становятся еще ближе в своей любви.

- В конце даже перешептывание становится им не нужно.

Они только смотрят друг на друга и все понимают без слов...