Боль, болезнь, смерть и их преодоление в стихах Миркиной

[Соня]

С этой непростой темой я впервые отправилась в плавание по неведомому мне дотоле разливанному морю рунетскому и неспешно продолжаю ее вот уж десять лет. Материал для нее в почти 20 сборниках Зинаиды Миркиной неисчерпаем. И мало по малу безмерная насыщенность ее простых проникновенных строк открывается все большему, хоть все равно небольшому, числу ищущих душ, чьи сердца чуют с какой непостижимой высоты постижения в них (в их сердца через эти строки) льется и льется поток живительной истины.

От любой другой религиозной и философской лирики стихи Миркиной коренным образом отличаются своим источником. Если та поэзия рождена ищущими и стремящимися ввысь сердцами, то в гармонические слова Миркиной облекается сам горний воздух тех вершин духа, где укоренилась и живет душа этого поэта. Их стихи отражают поиски того источника, которым до предела насыщены неприметные, как жемчужины восточной поэзии, выверенные до последнего слова строки.

Не поймет и не заметит
Гордый взор чтицов пиитов,
Что сквозит и тайно светит
В наготе их в сердце влитой.
Но немногие чуткие души пьют чистые воды этого источника, раскрываются и живут в благословляющем пространстве новой долгожданной свободы,
дышат горним воздухом вдруг открывающихся вершин, которого им так не хватало.

Не удивлюсь, если подавляющее большинство ценителей поэзии (чтицов пиитов) к словам Зинаиды Миркиной останутся совершенно равнодушны.
Сбивчивое же мое вступление десятилетней давности оставляю для другой ветки: Зинаида Миркина о лете, лесе и самом главном.
Оно сказано о еще живой тогда Зинаиде Миркиной, ушедшей вслед за своим мужем Григорием Померанцем на 93 году своей жизни пару лет назад.

[spoiler=]Представляю вашему вниманию и обсуждению эту нелегкую тему, в надежде, что мужественная духовная поэзия 86-летней женщины, с 20 лет инвалида 1й группы, живущей с постоянной физической болью и готовящейся сейчас потерять в смерть своего любимого мужа, с которым они прожили в удивительной любви уж более полувека
http://tvkultura.ru/anons/show/video_id/156195/brand_id/20883/
- поможет кому-то из нас преодолеть жизненные невзгоды и испытания и зачерпнуть пригоршню из того океана Духа, которому всей душой распахнута Зинаида Александровна Миркина.

Тем более, что 17 февраля умер ее муж, Г.С. Померанц
http://www.ntv.ru/novosti/465098/rambler

Эту тематическую подборку из разных ее сборников начну с последнего -"Чистая страница" - недавно размещенного в сети Надеждой Д. 

11 сборников ее стихотворений - тут:
http://lib.2-all.com/?user=1995&start_from=0
или тут:
http://www.stihi.ru/avtor/nadezdad[/spoiler]

(С картинками или без?
Прежде казалось, что с ними читать легче. Но у ряда людей они вызывают раздражение; мол, к таким стихам лучший гарнир - они сами.
Учитывая, что за вечной нехваткой времени картинки эти подбирались не мной, а добровольцами, можно простить что они часто менее,чем более помогают восприятию. Решила оставить их на волю бога Калы (Сатурна, Кроноса- Хроноса); т.е. на суд времени. Одни фото-хостинги поддерживают изображения дольше, другие - меньше. Даст богх (Хронос) они рано или поздно сотрутся окончательно.)

 

==============================

Можно начать с газетной рецензии.

С Непостижимым тайный разговор
Единая непрестанная молитва Зинаиды Миркиной
2012-10-18 / Эмиль Сокольский
Подробнее: http://exlibris.ng.ru/poetry/2012-10-18/5_conversation.html

Зинаида Миркина. Чистая страница: Избранные стихи. 

– М.: Время. 2012. – 174 с. 

«Счастьем было слушать стихи Зинаиды Миркиной, – писал в «Мыслях о главном» Борис Чичибабин, – они «вроде Давидовой Псалтири или, еще лучше, единой непрестанной молитвы со множеством разветвлений и вариаций. Ни до, ни после я не встречал такого интенсивного, одержимого, обильного творческого процесса. Это было похоже на чудо». С ее стихов, говорил Григорий Померанц, «и сегодня можно начинать поэтическое богословие после Освенцима». 

Сегодня, когда много пишут мастеровитых, интеллектуальных, филологичных текстов, Зинаида Миркина может кое-кому показаться анахронизмом: простые, повторяющиеся рифмы, понятные слова, прозрачно выраженная мысль, отсутствие метафорических прикрас… Конечно, Миркина – не для таких читателей. 

Стихи для нее – не литература в общепринятом смысле слова. Поэзия для Миркиной – «с Непостижимым тайный разговор», нить, которая может соединить все сердца, поэзия – как будто бы даже и не в словах, а в паузах, «Она – нигде. Ее как будто нету./ Но без нее на свете нет и нас». 

Недоверие к слову? Не совсем так: «У слов и мыслей есть граница,/ Но края нет у бытия». Поэт понимает, что говорит о невыразимом – именно в нем заключена поэзия; в конце концов поэт обращается к Богу. 

Слова живые канут в тишь, 
В которой ты всегда горишь, 
И через все, внутри всего – 
Горенье сердца моего.

Дух – вот единственный «адресат», единственный «герой» стихотворений Зинаиды Миркиной. Но ведь Дух не передается в пластических образах («Человеческий дух невыразим в каком бы то ни было определении» – так, шире, высказался Николай Лосский). Какая тут может быть «эстетика» и «мастеровитость»? (...)  
Каждое дерево – это событие, каждый листочек – явление.

У Миркиной нет системы сложных образов, нет туманных ассоциаций. Строго организованный ритмически, стих ее вполне соответствует тому глубинному чувству, которым поэт живет. Протяжное пение гласных словно стремится к полной тишине. Так едва заметный вздох ветра сменяется всепоглощающим покоем, до дна очищающим душу. Некоторые говорят: это не поэзия, а скорее молитва. Тут можно поспорить: в молитве разве нет поэзии? Но молитва все же не рождает такой внутренней тишины, такой радости полного освобождения от социально-наносного, как погружение в стихи Миркиной. Каждое стихотворение – событие ее внутренней жизни, при постоянном чувстве Богоприсутствия; простые и глубокие, они действительно подобны молитвам – в том смысле, что чтение молитв – не работа воображения, а пребывание, единение человека с Творцом. «Это, на мой взгляд, стихи духовного странника, как поэзия Ангелюса Силезиуса, как духовные размышления Беме или проза Рильке, – говорил Андрей Тавров и признавался: – На одной книжной ярмарке, изнемогая от обилия строк и строф, я открыл случайно книгу Миркиной и как живой воды напился». 

Никакой игры. Ничего вычитанного из книг. Каждое слово оплачено сполна. Если поэт говорит о преодолении боли – значит, это именно победа над болью (более шестидесяти лет назад Зинаиду Миркину разбил паралич; пять лет она провела в неподвижности; крепкий дух и сила воли победили болезнь). Если говорит, что каждое утро чувствует себя новорожденной, – значит, действительно, каждый рассвет, как первый, она встречает у окна, долго глядя на небо. Если говорит: созерцание, – это не просто поэтически возвышенное слово. 

Вставало над землей светило. 
На вызов света не спеша, 
Из темной глуби восходила 
Глаза раскрывшая душа. 

Ни бед, ни страха не осталось, 
За слоем таял новый слой. 
Душа над болью поднималась, 
Вот так, как солнце над землей.

Переживание каждой минуты как частицы вечности – вот чем дышит поэзия Миркиной. И каждая ее прогулка в ближнем лесу – повод для рождения новых стихов: 

Я снова слышу шум лесной. 
Шумят деревья надо мной. 
И снова льется в сердце мне 
Рассказ о вечной глубине. 

Неумолкающий рассказ 
О том, что вечность дышит в нас, 
Что не когда-нибудь потом – 
Сейчас открыт нам вечный дом.

Стихи Миркиной – не для тех, кто всегда готов бежать за чем-то внешне новым, разнообразным, «чтоб все пестрело и мелькало», они – для тех, кто понимает, что «бесконечность не пестрит», что «снаружи – мир, а в сердце – Бог», что «каждое дерево – это событие, каждый листочек – явление», что и птица, и лесная ветка – это вестники Божии, что красота и вправду может спасти мир… Но сущность красоты можно осознать, только если быть на одной волне с поэтом, войти в ее глубину: 

О нет, не просто красота. 
Она – открытье, откровенье 
О вечности, о воскресенье. 
Иначе все, что есть, – тщета, 

Надгробий наших украшенье. 
Но красота – благая весть 
О том, что смысл у мира есть, 
Что в нас есть Божье отраженье. 
 
Смысловая, словесная повторяемость стихов Зинаиды Миркиной и есть пребывание на глубине, а вовсе не кружение по поверхности. Каждому дню поэт предстает как «чистая страница», во всегдашней готовности встретить «новорожденные слова и утро первое на свете». 
Подробнее: http://exlibris.ng.ru/poetry/2012-10-18/5_conversation.html
 

================================================

А теперь - подборка.

* * *

 Небо… Небо надо мною —
 Прямо в сердце льётся весть:
 Есть на свете неземное,
 Нескончаемое есть.
 Над домами, над погостом,
 Всей бескрайностью дыша…
 Может, небо – это просто
 Разливанная душа?..

* * *

 О, только б, только б сил набраться
 Всем бедствиям наперерез.
 О, только бы не отрываться
 От бесконечности небес!
 О, только бы движеньем встречным
 Туда, где исчезает дно…
 Ведь это наша бесконечность
 Глядит сейчас на нас в окно.

* * *
 ДЕРЕВЬЯМ

 Когда я с вами, мне не страшно.
 День будущий и день вчерашний
 Не существуют. Есть теперь —
 Распахнутая в вечность дверь.
 Есть измеренье вертикали,
 Разрезавшее наши дали.
 Душа моя – высокий ствол,
 Который в небеса вошёл.
 И адское не страшно пламя,
 Но это лишь когда я с вами…

* * *
 I

 Есть тяжесть тел. А что такое души?
 Вот те, что не увидеть и не счесть?..
 Приходит смерть, чтоб смертное разрушить,
 А что ещё в запасе нашем есть?
 В лесу высоком пахнет свежей хвоей.
 И дрозд поёт, запрятавшись в сосне.
 Шумит сосна над самой головою.
 В ком больше жизни – в ней или во мне?
 Не думайте, не сильтесь и не мерьте,
 Пусть шум лесной заполнит нам сердца.
 Вся наша жизнь есть подготовка к смерти,
 Иль к жизни, не имеющей конца.

 II

 Что там, за нашей смертной гранью?
 Невозмутимое молчанье.
 Молчанье неба над землёю,
 Молчание пахучей хвои,
 Молчанье снегового пика,
 Молчание воды великой,
 Молчание двух крыл парящих,
 Молчание Души творящей.

* * *

 И снова – ликованье,
 И снова – вешний свет,
 И снова ранней ранью
 На небе – Божий след.
 Берёз высоких свечи,
 Залитый солнцем лес.
 И – сердца с сердцем встреча —
 Воистину воскрес!

* * *

 Я пропаду, чтоб снова возродиться, —
 Нырну в поток немого бытия.
 Я буду елью, яблонею, птицей.
 Я буду всем и всюду буду я.
 Но для тебя я буду только тенью,
 Покуда жизнь имеет вес и срок,
 Пока ты не почувствуешь Движенье,
 Покуда сам ты не войдёшь в Поток…

 * * *

 Имеющий глаза да видит!
 Да слышит, если уши есть!
 Наперекор земной обиде
 Сквозь смерть пробившаяся весть!
 Сквозь боль взошедшая осанна —
 Ещё страданья так свежи…
 Ещё в груди зияет рана.
 Не веришь? Так персты вложи…

 

[Соня]

* * *

 Есть в сердце внутреннее знанье,
 Что нет у жизни окончанья.
 Нам снится мера, снится срок,
 А Дух бескраен и высок.
 Не знаю, кончусь или нет,
 Но ныне – бесконечный свет.
 И погружение в него
 Есть смысл смысла моего.

* * *

 Какая тишина во мне!
 Недвижно тело. Жизнь бессрочна.
 И в этой полной тишине —
 Путей древесных средоточье.
 Идут стволы, идёт листва
 Незримой внутренней дорогой,
 И душу, точно дерева,
 Уже нельзя отвлечь от Бога
 Ничем и ни на миг единый —
 За пядью пядь, за шагом шаг…
 И точно соком сердцевина,
 Любовью полнится душа.
 И вот когда уже она
 Застыла от переполненья,
 Приходит за зимой – весна,
 И вслед за смертью – воскресенье.

* * *

 Глядеть, куда велишь. Глядеть, куда покажешь,
 Куда Ты сам глядишь – по взгляду Твоему.
 Отдать Тебе весь груз – земных тревог поклажу
 И налегке пройти с Тобою через тьму.
 Ты рядом, но просить мне ни о чём не надо.
 Молчи, вся боль моя, мой страх земной, молчи!
 Я верю Твоему всевидящему взгляду.
 Иду, куда ведут закатные лучи.

* * *

 Глубинный звон. Великий свет.
 Есть третий световой завет:
 Открой за краем новый край,
 Разлиться свету не мешай.
 Пускай раздвинутся все стены.
 Не будь собою, будь Вселенной.
 Не стой у света на дороге.
 Умри в себе, воскресни в Боге.

* * *

 Сквозь все муки жизни каждый день я
 Вижу Твой незаходящий свет.
 Я Тебя узнала по лишенью
 Всех богатств и всех земных примет.
 Ты велел остановить мгновенье,
 Пересечь поток имён и слов.
 Я Тебя узнала по свеченью
 Вечности через земной покров.

* * *

 Я живу для того, чтоб Тебя воплотить.
 Я живу для того, чтоб дать место Тебе.
 Облаков предрассветных жемчужная нить
 Проведёт через все лабиринты в судьбе.
 Я живу для того, чтобы тьму обороть,
 Чтоб разгладились лиц искажённых черты.
 Я живу для того, чтобы дать Тебе плоть.
 Я живу для того, чтоб стал видимым Ты.

 * * *
 I

 Весна! Весна! Пасхальная неделя!
 Христос воскрес. И весь простор воскрес.
 Дыханье Божье. Веянье апреля
 И половодие, разлив небес.
 Уже не надо ни воды, ни хлеба.
 Земля не жаждет. Голод утолён.
 Сейчас всю землю заливает небо,
 И мы, очнувшись, стряхиваем сон.
 Уже не надо никаких событий.
 Душа, все грёзы сонные оставь!
 Христос воскрес!
 Послушайте, очнитесь!
 Ведь воскресенье – это наша явь!

 II

 О, Духа вечная река,
 Текущий с неба свет!
 Ты думал – это облака,
 А это Божий след.
 Явление беззвучных сил,
 Творящих жизнь начал.
 Господь всю душу исследил…
 А ты не замечал?

 * * *

 Ещё одна весна. Ещё одно вторженье
 В мир Бога самого.
 О, Господи, Ты – вот!
 Ещё один призыв всех мёртвых к воскресенью.
 Ещё один судьбы земной переворот.
 Ещё раз на глазах событье из событий:
 Оделся плотью Дух – победа бытия.
 Ещё раз Бог сказал: Персты свои вложите!
 Удостоверьтесь все – Я ожил! С вами Я!

* * *
 I

 Сколько дали впереди!
 Сердце рвётся из груди.
 Сердцу в ней не уместиться.
 Сердце рвётся вслед за птицей,
 Не оставившей следа,
 В небо, в дали, в никуда.

 II

 Жизнь уходит. Я старуха.
 Разве так? А сколько Духу,
 Всюду веющему, лет?
 И когда «Да будет свет!»
 Бог сказал? Вчера? Сегодня?
 Сколько лет делам Господним?

* * *

 Тот, кто дороже жизни, в землю лёг.
 Куда нам деться с нашею тоскою?
 Что от Него осталось? Только Бог.
 Но кто мне скажет, что это такое?
 Берёза, низко ветки наклоня,
 Чуть шепчется над свежею могилой.
 Берёзе что-то надо от меня.
 Но только что? – Душа понять не в силах.
 За кладбищем знакомый с детства лес.
 В нём вешний дух и блеск листочков свежих.
 Как будто смысл мира не исчез,
 Как будто мир всё тот же, мы всё те же.
 Стволы дубов и лип переплелись,
 Зацвёл замшелый камень придорожный,
 И в сердце тихо натекает жизнь…
 О, Господи, да как это возможно?..
 А небо распростёрлось надо мной,
 И в нём всех слов и мыслей замолканье.
 Не знаю, что такое мир иной,
 Но чувствую великое дыханье.
 Как будто Тот, который в землю лёг,
 Доносит тайну вечного покоя.
 Ведь от Него остался в мире Бог.
 Ты понимаешь, что это такое?..

* * *

 Свершилось, Господи, свершилось.
 Сейчас Ты не ответишь нам.
 Сейчас иссякла Божья милость,
 Сейчас Ты горько плачешь Сам.
 Сейчас весь мир залит слезами.
 И – ни просвета впереди.
 Лишь целый небосвод над нами
 И – целый Бог в моей груди.

* * *

 Новый лист дрожит на ветке.
 Жизнь раскрыла закрома.
 Птицу выпусти из клетки,
 Душу – из оков ума.
 Трудно нам поверить в чудо:
 Трезвым оком оглядись —
 Смерть всесильна. Но откуда
 В этот мир приходит жизнь?

* * *

 Чем громче, тем дальше от Бога.
 Чем тише, тем ближе к Нему.
 Ни грома, ни трубного рога —
 Лишь шёпот, раздвинувший тьму.
 Ты близко, Ты рядом, Всевышний —
 На всю мою муку ответ.
 Всё тише, всё тише, всё тише…
 И вот – расстояния нет.
 И что-то до боли родное
 Снимает тоску и вину,
 И всею моей тишиною
 Вступаю в Твою тишину.

* * *

 А в небе нет ни завтра, ни вчера —
 Великий ноль, бездонная дыра.
 Дыра, не выносящая заплат,
 Великий ноль Вселенною чреват.
 И тот же ноль в душе – сквозной провал,
 Вот тот, откуда этот мир восстал.
 Оставь свой страх. И не ищи подпор.
 Храни внутри распахнутый простор,
 В котором сосны набирают рост,
 В котором всходят мириады звёзд.

[Соня]

* * *

 Ветер – это оклик Божий.
 Ветер – это зов из далей.
 Он одним порывом может
 Уничтожить все печали.
 До небес подбросить листья,
 Загудеть в морской волне
 И в душе моей расчистить
 Место полной тишине.

* * *

 I

 От деревьев заразиться
 Высотой и тишиной.
 Подойти к своей границе
 И увидеть мир иной.
 Вечный мир… О Боже правый,
 Как проста благая весть!
 Как нас всех отвёл лукавый
 От того, что вправду есть…

 II

 Мир иной… Но он не где-то.
 Мимо цели не смотри.
 Он таится в мире этом —
 Под скорлупкою, внутри.
 Да, вот в этом мире хрупком,
 Здесь, где травку щиплет скот,
 Как цыплёнок под скорлупкой,
 Тайна медленно растёт.

* * *

 АРВО ПЯРТУ
 I

 Ты расправишь мне душу, как небо и море.
 Ты протянешь её до взошедшей звезды.
 Ты тишайшую песню Господню повторишь,
 Что звучала когда-то до первой беды.
 До рожденья и смерти, до первой тревоги,
 До сомнений всех наших, до наших обид;
 Ту, что так целомудренно скажет о Боге,
 Будто это Он сам о Себе говорит.
 Только Сам о Себе, не с чужого рассказа —
 Не история мира, а тайный пролог.
 Тайна Божьей всецелости, tabula rasa.
 Та великая тишь, где расправился Бог.

 II

 Мы, кажется, не знали никогда,
 Что за чертой, где мы совсем затихли,
 Где наших снов и мыслей ни следа,
 Где страсть нема и укротились вихри, —
 Пустыня, потерявшая края.
 Нет лиц, нет слов – есть вечное Дыханье.
 Есть вход в исток и устье бытия.
 Есть то, где нет начал и окончанья.
 Великий штиль. Недвижная вода.
 Простор открыт, и Дух неисчерпаем.
 Мы этого не знали никогда,
 Но мы у входа. Мы сейчас узнаем…

 III

 Я подчиняюсь музыке великой,
 Созвучию созвездий и планет.
 Сиянью, исходящему от Лика,
 Который возгласил: «Да будет свет!»
 Вбираю волны тишины могучей,
 Что усмиряет всё, что есть вокруг.
 Я подчиняюсь тайному беззвучью,
 Рождающему самый первый звук.
 Он перекрыл гремящие событья,
 Он над тоскою крестного пути.
 О, только вы меня не отвлеките
 От голоса, что может нас спасти!
 От медленно растущего ответа
 На безысходность, боль и злобу дня.
 Я подчиняюсь царственному Свету,
 Который заново творит меня.

* * *

 Какая полнота немого бытия!
 Куда девались страх, сомненье и тревога?
 Деревья рядом есть, чтоб замолчала я
 И наконец в душе раздался б голос Бога.
 О, капель на свету таинственная дрожь!
 Качание вершин в открытом небосводе…
 Деревья в мире есть, чтоб отзвучала ложь
 И истина взошла, как ели ввысь восходят.

* * *

 Забыться, Господи, забыться —
 Забыть про сроки и границы,
 Забыть про боль души и тела,
 Забыть про всё, что надо сделать.
 Корабль, не знающий причала.
 Забыть концы, забыть начала,
 Нырнуть в серебряную пену
 И – океаны по колено.
 Два способа есть, две дороги —
 В вине забыться или в Боге,
 Разбиться о валы морские
 Иль духом укротить стихию.

* * *

 Узел боли можно размотать.
 Узел муки можно развязать.
 И душа становится опять
 Бесконечной, как морская гладь.
 И от муки больше ни следа,
 Дух расправлен, вечен и высок.
 Мука появляется тогда,
 Когда душу стиснули в комок.

 

 

***

 

* * *

 I

 Я знаю, что мы все уйдём.
 Ты станешь пуха невесомей,
 И будет опустелым дом.
 Но что же, что осталось в доме?
 Передо мной в окне – сосна.
 Глядит в меня безмолвным взглядом,
 Как будто от меня она
 Чего-то ждёт. Как будто надо
 Ей что-то передать сейчас.
 И весть её необычайна.
 Как будто общая у нас
 Уму неведомая тайна…
 Так может быть, всей жизни путь
 В глубь по мерцающему следу
 Ведёт в неведомую суть,
 Чтоб всей собой её изведать?..

 II

 Мне ничего страшнее нет
 Угрозы твоего ухода.
 Но дан душе один завет —
 Отыскиванье в бездне брода.
 Молчат моря. Безмолвен лес.
 Следы последние исчезнут.
 Но кто сказал: «Христос воскрес!»,
 Тот отыскал свой брод сквозь бездну.

 III

 Разлив великого хорала
 Донёс торжественную весть:
 Я ощутила, я узнала,
 Что вечность – есть.
 Поток созиждущего Духа
 Дошёл до сердца в этот час,
 Как звук – до замершего уха,
 Как свет – до растворённых глаз.
 Органа сокровенный шёпот —
 Свет изнутри, свет без огня.
 И звук беззвучья… Этот опыт
 Бессмертия внутри меня…

* * *

 Моя душа всходила из органа.
 Моя душа, живущая всегда.
 Сейчас в груди моей сияла рана,
 Как на небе взошедшая звезда.
 Живое, сокровенное светило,
 Явь вечная, раздвинувшая сны.
 Моя душа из звуков восходила,
 Из взорванной органом глубины.
 О, только слушай! Всё забудь и слушай!
 Ведь я сейчас из смерти восстаю.
 Встречай мою воскреснувшую душу!
 Узнай и встреть бессмертную мою!

* * *

 И не унимаются слёзы…
 Средь мокрого леса стою
 И чувствую эту берёзу
 Как тайную душу свою.
 А что же, что в жизни нужнее,
 Чем цельный, собравшийся дух?
 Чем встреча с душою своею?
 Слиянность. Одно вместо двух.
 Стирается, тает граница;
 Простор, всё сказавший нам, нем.
 И некому больше двоиться
 И нету «за что?» и «зачем?»
 Нет чуждой, бессмысленной власти.
 Жизнь сердца тиха и проста.
 И только, как тайное счастье,
 Вниз капля стекает с листа.

* * *

 Ты совершенный. Значит, надо мне
 Затихнуть абсолютно, совершенно
 И в этой всемогущей тишине
 Расслышать смысл и тайный лад Вселенной.
 Расслышать лад и быть с Тобой в ладу,
 И в радости, и в нестерпимой боли
 Держать ответ за каждую звезду,
 За каждый листик и былинку в поле.
 Над нашею душою рока нет,
 И, о Тебе ежеминутно помня,
 Душа должна всегда держать ответ
 И никогда не спрашивать: за что мне?

[Соня]

* * *

 Останови меня, останови
 Великим валом всей Твоей любви! 
 Останови в груди наплывы слёз, 
 Останови внезапный мой вопрос, 
 Останови предчувствий зыбкий дым
 Незыблемым присутствием Твоим. 
 И всем законам мира вопреки
 Своим дыханьем смерть пересеки.

* * *

 БЕТХОВЕНУ

 И нет «за что?» И нет «доколь?» 
 Разверста грудь. Нет покрывала. 
 Омытая слезами боль 
 Вдруг просверкнула, засияла 
 Брильянтом в темноте ночной. 
 И подгибаются колени — 
 Страданье залито луной, 
 Страданье, ставшее свеченьем. 
 Удары благодатных гроз, 
 В серебряных зарницах дали. 
 Потоки безудержных слёз 
 Из недр алмазы вымывали...

* * *

 За гранью жизни, нет — за гранью смерти, 
 За гранью боли и за гранью страха, 
 За гранью той гремящей круговерти, 
 При молнии божественного взмаха, 
 При том непостижимом озареньи, 
 Когда в нас открывается внезапно 
 То новое неведомое зренье, 
 И тыща солнц сверкает в каждой капле..

 * * *

 Два облака, два снежно-белых 
 С подсветом розовым крыла — 
 А птица по небу летела 
 И в бесконечности жила. 
 Она не ведала границы, 
 Она не знала про края. 
 Душа ль моя была как птица 
 Иль птица как душа моя?

 * * *

I

 Легчайший снег на крыльях белых 
 Спускался медленно с небес.
 И вот пространство онемело,
 И мягко засветился лес.
 В одежды белые одетый,
 Он наполнялся, чуть дыша,
 Тем внутренним, тем тайным ветом,
 Которым светится душа. 
 И стала тяжесть легче пуха, 
 И тихо Божья благодать 
 Учила нас на крыльях Духа 
 Над всею мукою взлетать.

 II

 Тишайший снег, весь шум мирской глуша, 
 На ветки лёг. Безмолвна жизнь лесная.
 Я ничего не знаю, но душа... 
 Душа моя всё, что ей нужно, знает.
  Душа моя безмолвна и полна. 
  Неполной мерой вы её не мерьте. 
  Всё в этом мире смертно, но Она 
  Вещает о таинственном бессмертье.

 III

 Бессмертие таинственно, как Бог. 
 Бессмертного нельзя увидеть глазом. 
 Тишайший снег на ветки леса лёг, 
 И Дух Святой нам усыпляет разум. 
 И все слова вдруг станут немотой, 
 И все резоны лягут мёртвой грудой, 
 Когда наполнит сердце Дух святой,
 Когда Он хлынет через край сосуда.

[Соня]

* * *

 Вставало над землёй светило. 
 На вызов света не спеша, 
 Из тёмной глуби восходила 
 Глаза раскрывшая душа. 
 Ни бед, ни страха не осталось, 
 За слоем таял новый слой. 
 Душа над болью поднималась, 
 Вот так, как солнце над землёй.

* * *

 Я знаю — Ты ко мне не снизойдёшь 
 И на мои стенанья не ответишь. 
 Но этих веток солнечная дрожь... 
 Но облака разбросанные эти... 
 Чугунных дней немая череда. 
 Какою болью встречу новый день я? 
 Но почему мне хочется всегда 
 Не жаловаться, а просить прощенья?..

* * *

 I

 Я попрошу помочь — Ты не поможешь. 
 Я воззову к Тебе — Ты не вонмёшь. 
 Ты милосерд и добр? О, Боже, Боже! 
 Всё это утешительная ложь. 
 И всё-таки всю жизнь к Тебе взываю, 
 Сквозь все напасти веря и любя. 
 Ты дал мне эту красоту без края 
 И бездну в сердце, чтоб вместить Тебя.

 II

 Да, Ты всего, о чём я мыслю, выше. 
 Да, Ты ни с кем из мыслимых не схож. 
 Да, Ты мой зов пронзительный не слышишь 
 Ты Сам меня всю жизнь мою зовёшь.

* * *

 Ты мне всё дал и всё возьмёшь,
 И в этом благодать.
 Цепляние за дар Твой — ложь,
 А истина — отдать.
 Тогда разрушится мой плен
 Тревог и суеты.
 Тогда на все дары в обмен
 В меня войдёшь сам Ты. 

 * * *

 Я верю Тебе, мой Боже, 
 Я верю Тебе, Любимый. 
 Я верю, что Ты всё можешь, 
 Что мука преодолима.
 Хоть боль и не знает меры, 
 В Твой лик я гляжу безмолвно. 
 Любовь доросла до веры, 
 До той безоглядной — полной. 
 Безмолвствует глушь лесная, 
 Безмолвно растут просторы. 
 Я, кажется, вправду знаю, 
 Что вера сдвигает горы.

* * *

 Я думала, что не увижу, 
 Я думала, что не пойму... 
 Всё ближе, всё ближе, всё ближе, 
 Сквозь боль и сквозь внешнюю тьму, 
 Сквозь хаос поры предвесенней, 
 Сквозь страхом рождённые сны 
 Я вижу немое свеченье 
 Нетленной своей Глубины.

 

* * *

 Кто на небе звёзды держит 
 Без подпорок, без крюка? 
 Что такое этот стержень 
 Или Божия рука? 
 Кто мне скажет, что такое 
 Ликованье среди слёз 
 И незыблемость покоя 
 В центре всех вселенских гроз? 
 В этот центр, вот к этой яви 
 (Явь одна, а снов не счесть) 
 Путь души своей направить
 И, придя, сказать: я есть. 

 ***

 Не делите на части Бога. 
 В Нём не мало есть и не много, 
 В Нём ни меры нет, ни границы — 
 В Нём есть всё. Всё должно ужиться.
 Всё сложиться должно друг с другом. 
 И тогда лишь утихнет вьюга, 
 И безмолвный духовный космос
 Нам ответит на все вопросы.

* * *

 Поверить Богу — это значит 
 Не верить собственным глазам, 
 Не захлебнуться в море плача, 
 Когда дотла разрушен храм. 
 Ты, наполняющий мне душу, 
 Открыл её беде любой. 
 Ты на меня весь ад обрушил, 
 Сказав: «Не бойся. Я с тобой».

 * * *

 Когда я с морем, в мире нет 
 Другого ничего. 
 Вопрос умолк. Сплошной ответ -
 Рост сердца моего. 
 И заглушает шум земной 
 Вселенская волна. 
 Когда мой Бог передо мной, 
 Душа моя полна. 
 Окончен неуёмный крик. 
 Прервался страшный сон. 
 Бог перед Иовом возник — 
 Мир снова сотворён.

* * *
 НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ

 Могильный склонившийся камень, 
 Да плеск одиноких вершин. 
 Огромное небо над нами — 
 Жилище бездомной души. 
 Что видит? О чём она помнит? 
 Чего себе просит она? 
 Быть может, вот эта огромность 
 Одна только ей и нужна.

* * *

 А я смотрю на падающий снег. 
 А я слежу минут спешащих бег. 
 Всё сорвалось с пазов, всё на бегу, 
 А я стою на твёрдом берегу. 
 А я смотрю сейчас в иконный лик. 
 Он так спокоен, ясен и велик,
 Он так бесстрашен, тих и так глубок, 
 Что ни один бушующий поток, 
 Что ни одну гремучую волну
 Он не пропустит в эту глубину.

* * *

 Апрель холодный, неодетый. 
 Снег сыплет, птицы не слышны, 
 И только трепет голых веток 
 На фоне городской стены.
 Но если к веткам приглядеться, 
 Вмолчась в их тонкий переплёт, 
 То в старость к нам заглянет детство,
 Иль вечность к нам в окно зайдёт...

* * *

I

 О, этот жизнетворный хмель 
 Сияющего дня! 
 Я говорю за эту ель, 
 А птица — за меня. 
 Ни слова не произнесу. 
 Полна душа моя. 
 Запела иволга в лесу, 
 И замолчала я.
 Я чувствую, что дуб с сосной 
 Зависли, как весь шар земной 
 В средине мировых пустот. 
 Всё неподвижно. И плывёт 
 В ничём. О, как она крепка, 
 Та бестелесная рука, 
 Что держит всех и вся. Какой
 Непререкаемый покой 
 Сейчас расправился в лесу! 
 Нас кто-то держит на весу 
 Над бездною. И просит нас 
 Не открывать в испуге глаз 
 И не заглядывать во тьму, 
 Во всём доверившись Ему.

 II

 Таинственное равновесье — 
 Земля зависла в поднебесье. 
 И все бесчисленные нити 
 Связал незримый Вседержитель 
 В единый узел, вздох любой 
 Уравновесив всем Собой. 
 Да воскресенье, да, объятья, 
 Великий всплеск Господних сил. 
 Но всё-таки никто Распятья 
 И крестных мук не отменил...

* * *

 Я существую в этом звуке,
 Пронзившем, просквозившем грудь.
 Я есть внутри великой муки.
 Моя немеркнущая суть
 В миг этот восстаёт из гроба,
 Неся единственную весть,
 Что, где б Христос три дня ни пробыл,
 Что б ни случилось с Ним, — Он есть.
 Он сам ответ на вызов муки.
 Он сам на смерть Свою ответ.
 Он существует в этом звуке.
 Он созидает этот свет.

[Соня]

Значительно ярче заявленная тема представлена в другом ее сборнике - "Дослушанный звук"
http://parnasse.ru/poetry/lyrics/religious/doslushanyi-zvuk-zinaida-mirkina.html

  

Зинаида Миркина
Дослушанный звук

 Мне в этой жизни довелось
 Дослушать каждый звук.
 Все вещи доглядеть насквозь 
 И очутиться вдруг 
 В потустороннем, за судьбой
 Как будто пройден мост, 
 Соединяющий с собой 
 И с каждою из звезд.

 ДОСЛУШАННЫЙ
 ЗВУК 

 ЧЕРЕЗ АД

 *   *   *
 Он так просил всего лишь час 
 Быть рядом, не смыкая глаз, 
 Всего лишь только час один 
 Быть с Ним на глубине глубин, 
 Глядеть туда, куда глядят 
 Его глаза — в кромешный ад,
 В такой огонь, в такую тьму, 
 Каких не вынесть одному. 
 Он этой ночью приоткрыл 
 Впервые, сколько нужно сил, 
 Чтоб солнцем встать из тьмы. И вот 
 Отёр со лба кровавый пот, 
 В молчаньи посмотрел окрест 
 И, встав с колен, пошёл на крест.

 *   *   *

 Бог – это выход. В полной темноте.
 В пространстве без дорог.
 Скажите мне – есть выход на кресте?
  - Тогда есть Бог.

 *   *   *

 I

 Крест-на-крест перечеркнут свет -  
 Чернобыль. Сумгаит. Армения.
                                - Так Бога нет? 
 - Он на кресте висит. 
 Зияющая чернота 
 Завещана живым. 
 Он — на кресте. 
 Мы - у креста. 
 И мы
             Его
                    храним. 
 Надеждам наступил конец. 
 Земле - последний час. 
 Хороним Бога внутрь сердец. 
 Да встанет Он из нас! 

 II

 Да встанет Бог! Нет, не с небес 
 И не с других планет. – 
 Из сердца нашего воскрес 
 Бог. Или — Бога нет.

 И есть всего один призыв:
 Вот с этою весной 
 Да встанет Бог, который жив, 
 Раз вся любовь со мной!

 Огня Господнего печать — 
 Бог, вдавленный в меня. 
 О, только бы не растерять 
 Ни искры от огня!

 Всю грудь, всю плоть мою прожёг 
 И зреет в глубине. 
 Да будет Свет! Да встанет Бог,
 Схороненный во мне!

 III

 Вся тяжесть рухнувшей Земли 
 И — семя Бытия. 
 На чаши равные легли 
 Мой Бог и боль моя.

 И в пустоте качнулась вновь 
 На дрогнувших весах 
 Неодолимая Любовь 
 И неподъёмный Страх.

 Моя душа должна опять 
 Найти противовес 
 И неподъёмное поднять, 
 Чтоб умерший воскрес!

 *  *  *

 Невозможному поверьте! 
 Только Дух оборет прах.
 Дух живой в средине смерти 
 И ликующий в скорбях. 
 Дух мелькнувший птицеи белой, 
 Звоном, таяньем, весной. 
 Тот, которому нет дела 
 До всей тяжести земной! _
 Сквозь и над - всегда в полете, 
 Ни замкнуть, ни обороть, 
 Дух противящийся плоти 
 И живящий нашу плоть. 
 Одоленье, легкость груза. 
 Свет в кромешной темноте 
 Радость в боли, воля - в узах, 
 Выход даже на кресте. 
 Зорче зренья, чутче слуха, 
 У бездонности на дне…
 Помолись Святому Духу 
 О себе и обо мне... 

 *  *  *

 Как рассказать склонившимся к могиле,
 Что смерти нет, что свежая листва
 И все цветы со мною говорили,
 Когда умолкли навсегда слова?...

 И как унять великий страх разлуки,
 Что чуть отхлынув, подступил опять?
 Как разомкнуть сомкнувшиеся руки
 И как от сердца сердце оторвать?

 Великая последняя дорога,
 Сокрывшаяся в непроглядной мгле…
 Когда святые хоронили Бога,
 Какая скорбь стояла на Земле!

 Зачем-то надо это сердце кинуть
 Внутрь бездны – перейди, переплыви
 Бескрайность боли, слезную пучину, -
 Великий, полный океан любви…

 И различи ликующее пенье
 С той стороны прорвавшихся осанн…
 Ты можешь долюбить до воскресенья,
 Вмещая в  сердце целый океан.

   
 *  *  *

 Так ты не умер, Ты - передо мной. 
 Твои глаза переглядели смерть.
 Она прошла, не выдержала взгляда, 
 Немеркнувшего в непроглядной тьме. 
 Твое лицо взошло из тьмы кромешной 
 И вот стоит в зените Духа. 
 Мне все равно во что оделся  Ты, 
 Из плоти Ты глядишь или с иконы. 
 Ты здесь. Тебя я осязаю сердцем, 
 Вмещающим всю меру ликованья, 
 Весь океан любви. Ты здесь. Ты вот, 
 И если был такой безумный миг, 
 Когда чело Твое покрылось потом 
 И взгляд померк, то этот миг прошел. 
 А Ты остался, Ты пройти не можешь. 
 Твое лицо дозрело до бессмертья. 
 Ты сам и есть Бессмертье, и другого 
 Бессмертья не бывает.  
 Тебе причастный, сросшийся с Тобою, 
 Становится бессмертным. 
 А те, кто недозрели и упали 
 С Живого Древа? 
 Вот за них, за всех... 
 Ведь потому и был кровавый пот, 
 Что Ты оставить никого не можешь... 

 

=========

 

ДИПТИХ
                       Держи ум свой во аде
         и не отчаивайся.
                                         Св. Силуан

 I

 ...А это слово "человек" 
 Звучало гордо. О, как гордо! 
 Какие мощные аккорды 
 Озвучили железный век — 
 И заглушили литургию. 
 Одни намеренья благие 
 Гремели как колокола 
 Победные над силой зла. 
 Век был уверен и параден. 
 Он позабыл, что рядом край.
 — И мы не держим ум во аде. 
 Нам усыпил сознанье рай. 
 Мы сами боги. Нам не надо 
 Напоминать про пламя ада, 
 — Про этот внутренний огонь. 
 Нам нужен гром и лязг погонь, 
 Нам надо бить по зеркалам 
 И превращать в руины Храм. 

 II

 Но в рай не входят мимо ада. 
 Так было. И да будет так. 
 И лишь не знающии пощады 
 К себе, способен выжечь мрак. 
 Есть равновесие в природе 
 Уму неведомый закон: 
 И если в мире свет восходит, 
 То значит в Боге мрак сожжен. 
 И выносил тоску такую, 
 И так сегодня солнцу рад, 
 Что всеми крыльями ликует 
 Мой дух, прошедший через ад. 
 И он готов спуститься снова 
 В кромешный мрак, сойти на нет, 
 Чтоб беспощадный Иегова 
 Сказал опять: "Да будет свет!

 *  *  *

 Есть остров Сознанья в разливе Стихии. 
 О, берег размывшие волны морские! 
 О, бьющие в грудь неуёмные страсти, 
 Крошащие, рвущие душу на части.

 О нас переросшее грозное горе! 
 Я- остров, а смерть - бесконечное море, 
 Я - остров, а боль - это вал океана, 
 Враждебной стихии прибои неустанный.

 Я - остров Сознания, остров Покоя, 
 Что врезался точкой в безбрежье морское. 
 Я - малая точка в огромном просторе, 
 Но мне по плечу осознание моря.

 Да есть повеленье душе. Есть заданье – 
 Стать целостным Морем, стать Морем
                                                       сознанья,
 Стать тем, над которым не властны
                                                         условья.
 Открытым простором, бессмертной Любовью. 

 *  *  *

 Тот, пеленами оплетенный,
 Тот, одолевший естество, - 
 Не нарушение закона,
 А исполнение его.

 Когда по Божьему приказу,
 Высвобождаясь из тенет,
 Выходит из могилы Лазарь,
 Над миром вновь восходит свет.

 Но чтобы он восстал оттуда, - 
 Из бездны, с мирового дна, -
 В великом напряженьи чуда
 Душа безмолвствовать должна.

 И вечно укрощает волны
 И по морю ступает Тот,
 Кто не нарушить, а исполнить,
 Кто созидать сей мир идет.

 И – снова буря… Боже правый,
 Опять густеет в мире тень,
 И ты опять в поту кровавом.
 И все-таки – восходит день.

*  *  *

 Встань в молчаньи и дух собери! — 
 Целый ад загудел над тобой, 
 Кто промолвил: "Господь мой внутри", 
 Тот все внешнее вызвал на бой.

 Духа с плотью тяжелою спор. 
 У земного предела стою. 
 Тяжким шагом идет Командор 
 Обуздать дерзновенность мою.

 Этот шаг в мировой тишине 
 Сквозь молений ночных немоту... 
 Кто промолвил: "Господь мой во мне", 
 Тот себя приготовил к кресту.

 Смысл и боль моего бытия, 
 Огнь, горящий в моей черноте, 
 Дух мой, Мощь моя, Сущность моя, 
 Не остави меня на кресте!...

 * * *

 Я счастлива сквозь боль, я счастлива 
                                                      сквозь муку.
 В прорывах ада - рай, в прорывах бездны –
                                                                    свет.
 - И к вечной жизни путь - сквозь вечную
                                                             разлуку.
 Тот, кто прошел сквозь смерть…
                                               - Ну, а нельзя иначе?
 Быть может как-нибудь полегче,
                                                          стороной?...
 Не сквозь, а мимо, так, чтоб эти волны 
                                                               плача
 Не разрывали грудь, а - рядышком со
                                                                мной…
 Пусть духу моему судьба предел очертит:
 От сих, мол, и до сих,  как тварям суждено.
 - Да разве можно жить, соседствуя со
                                                          смертью?
 Когда - ни жив, ни мертв? – Нет, 
                                           что-нибудь одно!
 Единый океан, в котором нету края,
 Единый  небосвод, в котором нету  дна…
 Когда приходит смерть, я с каждым
                                                           умираю,
 Когда ликует Дух, вся смерть побеждена
 О, Господи, прости за малодушье наше,
 За этот вечный страх у роковой черты…
 Да, все еще звучит моление о чаше.
 Но - не как я хочу, а так, как хочешь Ты...

Изменено 13 июня 2020 пользователем Соня

[Соня]

ТАМАРЕ

 I
 Грех отвлекать тебя. Ты там 
 Где все крупнее и важнее 
 Того, что вечно снится нам 
 О, эти сны! Кто их навеял?..
 Кто мне сказал, что ты мертва 
 А я жива? - Жив тот, кто в Боге 
 И нерожденная листва 
 Живее, явственнее многих 
 Живых, но не причастных ей – 
 Душе невидимой твоей 
 Любимой... Боже мой, ты там 
 Где ткутся листья, ткутся кроны 
 И свет, как молоко к губам 
 Подносишь этим несмышленным 
 Живым...
                                Поди-ка объясни 
 Младенцу, чтобы он не плакал,
 Что значат дальние огни 
 Зари среди лесного мрака... 

 II

 Я призвана помочь тебе 
 Найти немыслимую точность 
 Путей, а я кружусь в мольбе, 
 И все прошу тебя помочь мне... 
 Прости меня... Земля тяжка, 
 Нам эта тяжесть непосильна. 
 А ты из темноты могильной 
 Вплываешь прямо в облака 
 И в сердце. Сердце набухает 
 Тобой, как светом небеса, 
 Как новою листвой — леса, 
 И каждый новый миг — стихами. 
 И прежде, чем вериги снимет 
 Смерть, помоги рассеять сны, 
 И дай мне встретиться с живыми, 
 Так, как с тобою, без стены. 
 Единоверцы, иноверцы 
 Приснились нам...введи нас в явь! 
 Лишь подведи поближе к сердцу... 
 Туда в глубь сердца и - оставь... 

 III

 Вот так нас всех Господь оставил 
 Здесь, в бездне сердца Своего. 
 И мы не видим никого. 
 Но шагу сделать мы не вправе 
 Без изволения Его... 
 И мы бунтуем... Боже мой 
 Бунтуем здесь, в безмолвной глуби 
 Твоей!... И только если любим, 
 Душа становится немой
 И что-то слышит - пульс, биенье 
 В разноголосице весенней. 
 О Господи, какая дрожь 
 Охватит вдруг, когда поймешь, 
 Что Ты есть все, что всюду - Ты! 
 И пусть невидимы черты, 
 Но, видимости вопреки, 
 Как сердце, мы Тебе близки. 
 И что ни капля бытия — 
 То кровь Твоя и боль Твоя.

 * * *

 Рядом с пропастью,
                рядом с криком,
                        рядом с вырытою могилой, 
 Рядом с мукой, такой великой, 
 Что собою весь мир затмила; 
 Рядом с черным, как полночь горем, 
 Рядом с брошенным в гибель Лиром 
 Можно жить только ставши морем, 
 Ставши пламенем, ставши миром. 

 * * * 

 Навстречу ветру,
                     навстречу свету,
                                     навстречу Богу!
 Навстречу боли,
                     навстречу жизни,
                                   навстречу смерти!
 Без остановки,
                      без промедленья —
                                              одна дорога!
 Одна дорога -
                      извивы Духа,
                                           пучина сердца.
 Пучина сердца,
                          пучина муки,
                                            пучина счастья,
 Ни дна, ни края,
                        ни до ни после —
                                        всё "здесь и сразу".
 Кто не дробился,
                        кто свод небесный
                                            не рвал на части,
 Тот постигает
                        в одном порыве
                                               небесный разум.
 Потрогав сердцем,
                         живое солнце —
                                               в само горенье!
 Из мрака смерти —
                         в огонь творящий,
                                         к Творцу в объятья!
 Нельзя увидеть,
                        нельзя постигнуть
                                        блеск воскресенья!
 Нельзя увидеть,
                       нельзя поверить,
                                         но можно стать Им!

[Соня]

* * *

 И смерть, и Время обратимы. 
 У выцветших смиренных вод 
 Гора встает, как образ зримый 
 Того, что вовсе не прейдет. 
 Безмолвно вечное начало, 
 Перечеркнувшее число. 
 В самой себе гора собрала 
 Всё то, что время унесло. 
 Мой образ и моя опора... 
 В самой себе откроет грудь 
 Того, кто может сдвинуть гору 
 И все ушедшее вернуть. 

 * * *

 Я только лишь в детстве не знала,
 Как тяжко быть очень большой,
 Обычною и небывалой, 
 Для всех непонятной  дущой.
 Как тяжко быть вечно в ответе
 За всех. – Ни одно существо
 Не вчуже. – Ведь все мои дети,
 А старше меня – никого.

* * *

 Не нарушай покой тревогой,
 Не приходи сюда с бедой — 
 Гора стоит надгробьем Бога 
 И дух трепещет над водой. 
 И в мире места нет священней, 
 Чем этих всхолмий тишина, 
 И тайна смерти - воскресенья 
 В сей тишине заключена. 
 Тоска, обида, боль и злоба — 
 Здесь всё должно сойти на нет, 
 В молчании застыть у гроба 
 И смертью смерти дать ответ. 
 И жизнь, и смерть пришли к границе 
 Дух веет посреди пустынь. 
 Кощунство — не остановиться, 
 Кощунство — не сказать "Аминь!" 

 * * *

 Когда на мир заря легла, 
 Архангел развернул крыла, 
 И весь глубокий, долгий час 
 Его крыло хранило нас. 
 Меж нами и судьбой слепой 
 Навис архангельский покой 
 И бесконечно ясный взгляд, 
 Какого не выносит ад. 
 И вот, князь мира победим. 
 Он там внизу, а Мы - над ним.

* * *

 День умирал, день уходил. 
 Но было так полно значенья 
 Его последнее мгновенье, 
 Как будто кто-то говорил, 
 Во всё залившей тишине: 
 Остановитесь и поверьте — 
 У жизни на глубоком дне, 
 На самом дне лежит бессмертье.

 * * *

 Смиренье осени моей... 
 Листы, летящие с ветвей. 
 Пронзительная красота 
 Для смерти зрелого листа, 
 И трепетная благодать – 
 Готовность всё, что есть отдать... 
 Хоть каждый лист мне дорог так, 
 Как Аврааму - Исаак, 
 Но всё-таки, мой мир земной, 
 Не встань меж Господом и мной...

 * * *

 И снова — угасанье дня, 
 Но перед тем, как мир покинуть, 
 властно раздвигал меня 
 Он мял мне сердце, точно глину.

 И с дрожью понимала я,
 Что смысл всей жизни только в этом
 Одном, чтобы душа моя
 Дрожала от касаний Света.

 * * *

 Здесь тишина стоит такая, 
 Как будто мир пришёл к черте. 
 Жизнь совершенно умолкает 
 И зависает в пустоте.

 И Дух в час высшего призванья, 
 Как ясной осенью леса, — 
 Земные сбрасывает ткани 
 И примеряет небеса.

 Они ему как будто впору. 
 И вот, в сияние одет, 
 Он сам сливается с простором, 
 В котором развернулся свет.

 И пламя, вспыхивая всюду, 
 Пронзает нас то здесь, то там, 
 Как бы примеривая чудо 
 К земным трепещущим сердцам.

 И в совершенном бескорыстьи, 
 В прозрачной лёгкости своей, 
 Как ангелы ликуют листья, 
 Слетая в пустоту с ветвей.

* * * 

 Опять на блёклом небосводе 
 Открылся узкий тайный путь. 
 И жизнь в который раз уходит 
 И Вечность к нам стучится в грудь.

 В который раз нам брезжит снова 
 В щелях разреженных берёз 
 Наш смысл..., но сердце не готово, 
 И — осыпь листьев, осыпь слёз...

 Но, может быть, мир зыбкий лепит 
 Из этой осыпи Господь, 
 И вся Поэзия есть трепет, 
 С которым Вечность входит в плоть?...

 * * *

 Чуть-чуть березы пожелтели,
 Лес только тронут сединой,
 И золото пронзило зелень,
 Как весть о глубине иной,
 Как тайное напоминанье
 О многомерности широт,
 О том, что за земною гранью
 Нас пламень негасимый ждет.

 * * *

 Пора земного увяданья, 
 Печали ароматный дым... 
 И листья раненые ранят 
 Дрожащим золотом своим.

 О, голос боли постоянной! 
 Дрожание горящих слёз... 
 Благословенна эта рана, 
 Которую нам свет нанёс. 

 * * * 

 Сквозящий мир, сквозящий свет... 
 Что в нас сквозит на склоне лет? 
 В осенний наш, в прозрачный час, 
 Что тихо светится сквозь нас? 
 Когда скудеет естество, 
 Редеет лес, а сквозь него!... 

 * * *
 Как я люблю безмолвье сентября! 
 Душа немеет у себя на тризне. 
 Холодная осенняя заря 
 Нам говорит об остановке жизни.

 Ты больше не участвуешь в борьбе 
 И не нужны ни громкость и ни сила. 
 Жизнь тихо собирается в себе 
 И как кристалл светящийся застыла.

 О, этот свет! Что значит ветра свист 
 И дождь холодный, хлещущий нам в лица? 
 Лишь только тот слетает, точно лист, 
 Кто сам в себе не смог остановиться.

 * * * 

 Будто тихо задрожали слёзы 
 Жизни отступающей вослед — 
 Золотом закапаны берёзы, 
 В мир по капле натекает свет.

 Да, по капле, тайно, постепенно 
 Землю отбирая у меня... 
 Согласится ль сердце на замену – 
 Свет и Дух взамен земного дня?... 

 * * *

 В лесу сиянье зажжено, 
 Настала царственная осень,
 И сердце ни о чем не просит
 И светом до краев полно.
 Все ближе наш земной предел,
 Все меньше день, но длинный-длинный
 След от него. И плод созрел,
 И тяжесть с легкостью едины.

* * *

 Не мир, но меч. Тот самый меч, 
 Который может пересечь 
 Дурную бесконечность. Тот, 
 Что смерть саму пересечет. 
 Тот меч, что не оставит нас 
 Такими, как мы есть сейчас, 
 А за сверкнувшую одну 
 Минуту даст нам глубину 
 И даль. — Тот меч или резец, 
 Который в руки брал Творец, 
 Когда из тяжести и тьмы, 
 Вздохнув всей грудью, встали мы.

 * * *

 Когда стучится Вечность в нас, 
 Она пересекает час. И, точно серафимов меч, 
 Нам грудь готовится рассечь, 
 Чтобы зияющий провал 
 Вдруг стал началом всех начал.

[Соня]

Quote

Извените , Соня.. Боль , болезнь, смерть вижу в стихах, но преодоления нет...Тоска..

Странно. А я вижу только как исчезает боль , болезнь, смерть. И не в стихах, а в заразительном живом человеческом опыте.

* * *

 Тот промельк, то прикосновенье 
 К приоткровенной глубине 
 То неземное дуновенье — 
 Движенье от Тебя ко мне 
 Та безоглядная потеря, 
 То ликованье от потерь, 
 Стремление насквозь и через, 
 Всегда распахнутая дверь, 
 Слиянье выхода и входа 
 В единый ритм: конец и — вновь! — 
 Неисчерпаемость свободы 
 И совершенная Любовь... 
 Они всегда приходят сразу, 
 Одна другой вступает в след. – 
 Дух никогда ничем не связан 
 И - без любви дыханья нет.

 * * *

 Да обернись, пока не поздно! 
 Все несерьезно, несерьезно! 
 И как ты мог принять всерьез 
 Смерть света ночью? Смерть берез 
 Под снегом белым? Как ты мог 
 Не знать, что хлынет в мир поток 
 И в миг один омоет всех, 
 Разбрызгивая свет и смех?! 
 Не знал? Не знаешь до сих пор, 
 Откуда входит в мир простор, 
 Откуда возникает вдруг 
 Смеющийся над смертью Дух? 
 Тот, пронизавший даль и близь?
 Так обернись же, обернись!... 

 * * *

 И - снова птицы, снова птицы 
 И благовествует Весна, 
 Что мёртвому опять опять не спится, 
 Что смерть на время нам дана.

 Да разве вы не узнаете, 
 В комочках будущей листвы 
 В новорожденной нежной плоти 
 Все то, что так любили вы?

 О, Господи, какая сила 
 Грядет из глубей бытия! 
 И если мёртвых не вместила 
 Моя душа, зачем же я?

* * *

 И снова во всю душу свет. 
 И вот опять душа моя 
 Очнулась от прошедших лет, 
 Очнулась от небытия. 
 Опять из смерти восстаю, 
 Земные стряхиваю сны 
 И вечность чувствую свою, 
 Как запах леса, дух сосны. 

 * * *

 Тот свет , о., Господи, тот свет, 
 Где есть всё то, чего здесь нет. 
 А, может быть, всё то, что здесь 
 Незримо и беззвучно — есть. 
 Свои глубины взвороша, 
 Вдруг раскрывается душа, 
 И нам доносится ответ 
 На вечный плач наш: смерти нет! 
 А всё что будет, всё, что есть 
 Творится вот сейчас и здесь. 

 * * *

 А мертвых нет… Да, в самом деле,
 Ну как поверить мы могли,
 Что там, где сосны пошумели,
 Где солнце выпевшее ели
 Смешали золото и зелень,
 Хоть кто-то мертв? Да неужели
 Душа не слышит их галдеж,
 Вот тех, кто в тайну тайны вхож?...
 Весь этот плеск лесной, весь гам
 Таинственный, он в душу к нам
 Вплывает и оттуда вдруг
 Родится тот мгновенный звук,
 Тот, легкий… и еще один,
 И возникает из глубин
 Созвучие…Так как же, как
 Не понял ты, что это знак,
 Что это Дар, что это Весть
 От них… - Незнаемое есть!

 * * *

 Я знаю, - та святая сила, 
 Что льется из влюбленных глаз,
 Весь мир из праха воскресила
 И к жизни вызвала всех нас.

 И та же сила, что сегодня
 Из глаз твоих лилась в меня,
 Сияла в радости Господней
 В истоке мирового дна.

 Вот точно так же в грудь из груди,
 В грудь всей земли из глаз небес
 Одно всесильное: Да будет!
 Одно священное: воскрес!

* * *
 Как этот воздух по весне 
 Блаженно чист! 
 Бог разрывает сердце мне, 
 Как почку — лист.

 И только тот сегодня жив, 
 Кто смог опять 
 Благословить святой разрыв 
 И смерть принять.

 О,не вмещенная в умы 
 Суть бытия — 
 Свет разливается из тьмы 
 Как Бог из "я"! 

 * * *

 Жизнь — это слух. Смерть — это глухота. 
 Ещё жива. Ещё имею уши. 
 Ещё душа в себе не заперта, 
 Ещё могу другие души слушать. 
 И вслушиваться в тот тишайший Дух, 
 Что наполняет вечностью минуту. 
 Жизнь вечная — есть абсолютный слух. — 
 Возможность постиженья абсолюта. 

МАМЕ
 Здесь всё меня переживет.
 А.Ахматова.

 I 
 Здесь всё тебя пережило. — 
 Дом старый. Хрупкое тепло 
 Белёной печки, тишина 
 И золотистая сосна 
 И весь знакомый с детства вид. 
 Но это всё тебя хранит. 
 Ты выплакала здесь глаза, 
 Но ни одна твоя слеза 
 Не затерялась без следа, 
 А все они втекли сюда, 
 Вот в эти стены и в меня. 
 И запах прожитого дня, 
 Как легкий вздох родимых губ 
 Хранит в себе молчащий сруб.

 II 

 А эти линии ветвей 
 В немой недвижности своей 
 И листьев зыбкие огни, — 
 Кого, скажи, хранят они? 
 Ты знаешь... Так же как и ты, 
 Он нем, и все Его черты 
 Размыты, и Его следа 
 Никто не видел никогда. 
 И всё-таки со всех сторон 
 Ко мне доносится: вот Он! 
 Вселенской тишиной храним, 
 Он здесь. Как ты. Ты в Нём и с Ним. 
 Ведь тот, кто совершенно нем, 
 Уже не отвлечен ничем 
 От сердцевины бытия, 
 В которой слиты ты и я. 

[        

 * * *

 Сосчитан Богом каждый волос 
 И все огни на небосводе, 
 И все листы, и каждый колос 
 Но что уходит? Что уходит?

 Куда втекает жизнь земная? 
 Кто сможет дни свои расчислить? 
 И почему Господь роняет 
 Нас всех, как лес роняет листья?

 И остаётся только ветер 
 Да холод осени, да ливни 
 И убывает всё на свете, 
 И только нежность неизбывна..

 * * *

 Ничего, пойму когда-нибудь, 
 Почему так трудно и так больно, 
 Впереди большой как небо путь. 
 Неба много, времени довольно. — 
 Ровно столько, сколько надо мне. 
 крыла косматые раскинул... 
 Ведь хватило времени сосне 
 Вырасти и прошуметь вершиной. 
 Все равно, сиянье или мрак — 
 Расстояние преодолимо, 
 Только бы идти за шагом шаг 
 Внутрь себя, а не в обход и мимо. 
 Тот, кто бросил семя в темноту, 
 Дал душе посильную задачу. 
 Вот и я до Бога дорасту, 
 Если только время не растрачу.

   

[Соня]

On 7/10/2020 at 11:29 PM, Соня said:

 

 

 

* * *

 

 Деревья просят тишины.

 Им без нее нельзя на свете.

 Но нам их просьбы не слышны,

 И нечем нам на них ответить.

 

 Деревья просят высоты, -

 Им наша низость не по силам.

 И шепчут день и ночь листы

 То, что душа давно забыла.

 

 А небо и не шепчет нам,

 А говорит одним лишь взглядом. –

 Высоким, чистым небесам

 От нас глубин прозрачных надо.

 

 Земля уже едва жива,

 И молит нас с такой тоскою

 Дать ей хоть каплю божества…

 Но только что это такое?...

 

 

 

 

 

 

 

 * * *

 

 Оно приходит в помощь к нам, когда

 Нас, кажется, и сам Господь покинул,

 Бездействие — та мёртвая вода,

 Что собирает душу воедино.

 

 Всё умерло. Надежды никакой.

 Но и отчаянье пришло к границе.

 И в этот полный, как весь мир, покой

 Вода живая начинает литься.

 

 

 * * *

 

 Холодный дождь в моём окне.

 Хозяйничает вихрь за дверью.

 Снаружи - буря. А во мне

 Во мне — безмолвие доверья.

 

 Оно скрывается на дне,

 В непререкаемом покое...

 Снаружи слёзы, а во мне

 О, Боже, что во мне такое?

 

 Что значит эта тишина

 В ответ на громы и угрозы? –

 Покой растущего зерна,

 Вбирающего наши слёзы.

 

 Какие тайные дожди

 Питают корни этих песен?

 Снаружи - страх, а там, в груди –

 То, что его уравновесит...

 

 

 * * *

 

 Есть где-то море... Где-то там,

 Среди пустых широт

 Моя Душа, как гулкий Храм,

 Меня безмолвно ждёт.

 

 Моё начало и исток,

 Немерянная гладь, —

 Молчащий, неподвижный Бог,

 Неустающий ждать...

 

 

 II

 А Бог давно утратил счет.

 И что Тому года,

 Кто никогда не устает.

 Ты слышишь? - Никогда...

 

 О, если б только не забыть,

 Придя к своей черте,

 Того, кто не устал любить,

 Распятый на кресте...

 

 

 * * *

 

 Вечереет…Это значит-

 Кто-то в небе тихо плачет

 И стекающие слезы

 Вдруг становятся березой

 Или тонкою сосною

 И свисают надо мною…

 

 

 * * *

 

 Ей дела нет до наших бед.

 И до своих. Ей дела нет

 До смерти, - вековой сосне,

 Чуть-чуть  шуршащей в вышине.

 

 Что ей наш страх и наша речь?

 Она не даст себя отвлечь

 От вечной жизни, что слышна,

 Когда чуть-чуть шуршит она…

 

 

* * *

 

 Ты успокойся. Бог возьмет

 Тебя в ладонь ив ней подымет,

 И ты очнешься от забот

 И тихо вырастешь над ними,

 И будешь больше всех страстей,

 Всех бед, испытанных когда-то,

 Как больше головы твоей

 Огромный разворот заката.

 

 О, Господи, как высоко

 И нераздельно с нами всеми!..

 Отдать бы все земное бремя

 Тому, кому оно легко…

 Отдай всю боль, тоску отдай,

 Пусть преходящее проходит.

 И да прольется через край

 Вечерний свет на небосводе…

 

 

 

 

 

 

 

I
 Мир начинается с Нуля. 
 Из ничего встает Земля 
 И звезд немое волшебство 
 Рождается из ничего. 
 Из полной тьмы восходит свет. 
 Из одного сплошного "нет", 
 Как океанская вода 
 Разлилось мировое "Да!" 
 О, тот чреватый миром Ноль, 
 В котором утихает боль! 
 Та точка, где весы стоят, 
 Уравновешивая ад, 
 Где Дух одолевает вес 
 Всех гор и всех семи небес.

   

 II
 Ноль. Мировая Пустота. 
 Сквозь тонкость лёгкого листа, 
 Сквозь озарившуюся боль 
 Просвечивает Тайный Ноль. 
 Не-быть как не-бо. Ничего. 
 Растаявшее вещество, 
 Вконец растраченный запас – 
 Единое, что живо в нас. 
 Единый путь, что всем открыт. 
 Единое, что жизнь творит. 
 Единое, что душит смерть. 
 Единственная наша твердь.

 III
 Кто не доходит до нуля, 
 Под тем колеблется Земля. 
 Над тем гремит небесный гром – 
 Тот не становится творцом. 
 Кто до нуля дойти не смог. 
 Тому лишь только снится Бог 
 И глаза Божьего овал 
 Его пугает, как провал.

   

 * * *

 И каждый вечер в час назначенный, 
 Всегда в один и тот же час, 
 Всё, что душой навек утрачено, 
 В безмолвии встречает нас.

 И каждый вечер нам дарована 
 Возможность, растворяя грудь, 
 Всё то, что смертью заколдовано, 
 В безмолвьи вечности вернуть.

 И тяжелеет сердце полное, 
 Вместившее небесный свод 
 И чудотворное безмолвие 
 Нас в Вечность медленно ведёт. 

 * * *

 Дождь крадётся осторожно. 
 Шаг — и нет, и вот опять. 
 Может быть и вправду можно 
 Этот мир околдовать... 
 Чары прежние разрушив, 
 Усыпить земной закон 
 И проникнуть прямо в душу, 
 Прямо в мой прозрачный сон. 
 Может есть и вправду выход?... 
 Лишь впусти его. И вот – 
 Дождь крадется тихо-тихо, 
 Дождь на цыпочках идёт... 
 Обнимает жизнь лесная. 
 Запах сосен, плеск ракит. 
 Тихий дождик что-то знает, 
 Мелкий дождик ворожит. 
 Звук капели... По минутке 
 Над заботой, над тоской... 
 Дождик добрый, дождик чуткий, 
 Дождь, несущий мне покой...

 ЛИКЕ

 Завидую прекрасному уменью 
 Живописать. Но так бессильна я 
 Свои права оспаривать у тленья 
 Достав твой образ из небытия. 
 Как облака уходят все предметы. 
 В какую глубь их провожает глаз! 
 Небытие? Его, быть может, нету. 
 Но бытие безмерно глубже нас. 
 Ты это знала? То, что там, за гранью, 
 За горизонтом - не обрыв, а гладь? 
 Живому очень трудно это знанье, 
 И ты, быть может, не хотела знать. 
 Зачем тебе угрозы и посулы 
 Из дальнего?.. Вблизи был рай и ад... 
 Но час пришел, и даль в тебя взглянула, 
 И ты спокойно выдержала взгляд. 
 Да, в час, когда вся темнота нависла, 
 Ты, глядя вслед последнему лучу 
 Не утешения ждала, а смысла, 
 И смысл тебе пришелся по плечу. 
 И обнажилась истинность такая, 
 Как будто в сердце расступилось дно. 
 И я на полуслове умолкаю. 
 Слова истлеют, камень рухнет, но... 

  
 МАМЕ

 Расправься вся во мне, как небо в водной
                                                                   глади,
 Как облачный узор в озёрной тишине, 
 Так каждый волосок сбивающейся пряди, 
 Твой каждый вздох и жест расправятся во мне

 Одну и ту же песнь мы друг над другом пели. 
 Круговорот часов — немая самоцель. 
 Когда-то ты меня качала в колыбели, 
 Теперь легла в меня, как будто в колыбель.

 Куда деваться мне со всей своей тоскою? 
 И кто из нас двоих бездомней и бедней? 
 Когда-то ты меня умела успокоить. 
 Спокойно ли тебе сейчас в любви моей?

[Соня]

Зинаида Миркина
 ИЗ БЕЗМОЛВИЯ
 Избранные стихи
 2002-2004

 ***

 I

 Довериться Душе своей.
 Все, все давно известно Ей
 Про жизнь нетленную, про свет,
 В котором тени вовсе нет.
 Но как поверить Ей, когда
 Вслед за бедой опять беда,
 Когда за криком новый крик
 И ад так мощен, так велик?
 Не тщись понять. Не верь тому,
 Что ясно нашему уму.
 Пускай со всех сторон твердят,
 Что Бога нет или что ад
 И рай в посмертьи суждены-
 Все это суетные сны.
 Не верь, пока Душа твоя
 Сама до тайны бытия
 Не добралась. Пускай растет
 До тех немереных высот,
 К которым тянется сосна.
 Пускай обступит тишина
 Тебя со всех сторон-и в ней
 Раздастся Весть Души твоей.

 II

 Душа моя, ты поняла
 Вот то, что думала скала,
 Что знает целокупныи свод,
 Что в глубине морей живет.
 Ты знаешь все, что нужно мне,
 Что вызревает в тишине,
 Насквозь проходит через тьму
 Без всяких "как?" и "почему?"
 И светит в глубине глубин
 Совсем без видимых причин.
 Как я люблю твой тайный свет,
 Который сам на все ответ!
 Но как-так веря, так любя,
 Не отвлекаться от Тебя?
 Идти по водам, не тонуть,
 Как Петр, когда сжимает грудь
 Утробный, довременный страх
 И ты-как камень на волнах?..

 ***

 Простите меня, мои сосны,
 Простите меня, мои ели,
 Прости меня, мой молчаливый,
 Глядящий мне в сердце Господь
 За мысли, что вдруг зашумели,
 За эти минуты отрыва,
 За то, что душа не сумела
 Утихнуть и боль побороть.
 Дочь блудная просит прощенья
 За нетишину, несмиренье,
 За это кричащее "я"...
 Но больше-ни всхлипа, ни вскрика-
 Я вновь в Твоем сердце великом,
 Я снова встаю на колена,
 Опять- безраздельно Твоя.

***
 I
 О, созерцанья тайный час!
 Я вижу тихий Божий глаз
 И погружаю внутрь него
 Свой взгляд. И больше ничего.

 II
 Взгляд божий выдержать непросто,
 Внутрь нас глаза Его глядят.
 Над колыбелью и погостом
 Всю жизнь, всю смерть-
 Все тот же взгляд.
 Но мы ведь и живем на свете
 Затем-задачи нет иной,-
 Чтобы на этот взгляд ответить
 Всей тишиной и глубиной.

 ***
 Путем сосны, путем березы,
 В молчаньи полном - к небесам,
 Туда, где высохнут все слезы
 И все, что нужно, дастся нам.
 К небесному Ерусалиму,
 Где ни Луны, ни Солнца нет,
 Где-невечерний, негасимый,
 Из сердца восходящий свет.
 Где нет ни зноя и ни стужи,
 А крыл ликующих не счесть,
 Где что внутри, то и снаружи,
 То, что ты любишь, то и есть.
 Путем цветов, путями леса,
 Путем лучей, пробивших тьму,
 Путем всех тихих, бессловесных
 В объятья к Богу своему.

 

 ***

 Деревьям

 I

 В мире нету вас покорней
 И вольней быть не дано.
 Вы пустили в Бога корни,
 Вы с Ним сделались одно.
 Что вам шквалы, что вам войны,
 Что вам сутолока дней?-
 В мире нету вас спокойней,
 В мире нету вас нужней.

 II

 Кто указал им всем дорогу?
 Кто их когда-то научил
 Свой каждый миг тянуться к
 Богу Из всех своих древесных сил?
 Ветвей безлиственные нити
 Плетут неспешный свой рассказ,
 И кто бы ни был их Учитель,
 Они сегодня учат нас.

 III

 Бреду, ступая между вами,
 Как будто мы переплелись-
 Такими тихими шагами,
 Какими вы идете ввысь.
 Иду, отыскивая выход
 Из тесного кольца минут...
 Так тихо я иду, так тихо,
 Как только к Господу идут...

 IV

 Деревья струились, деревья текли
 В высокое небо из темной земли.
 Деревья струились незримо, безмолвно,
 Но слышало сердце глубинные волны,
 И в этом потоке пахучем, весеннем,
 Лишь сердце,-не глаз,-различало струенье.
 Поток незаметный, поток неустанный-
 Немолчные громы тишайшей осанны.
 Не видные глазу, не слышные уху,
 Струились валы жизнетворного Духа
 Сквозь ствол и сквозь сердце насквозь и навылет-
 Сто тысяч бесшумных архангельских крылий.

 V
 А деревья шелестели тихо и певуче.
 Ах вы сосны, ах вы ели,
 Ах ты лес дремучий!
 Ах ты ствол березы белой,
 Дуб с своею думой...
 Никакого нет вам дела
 До людского шума.
 Ни до шума, ни до склоки,
 Горя и досады...
 Хорошо, что вам, высоким,
 Слушать нас не надо.
 Налита покоем чаша,
 Вся цела-без трещин.
 Хорошо, что боли нашей
 Захлебнуться есть в чем.

 

 

***
 Укрой меня в себе, лесная тишь,
 Укрой меня, притихнувшая чаща!
 Ведь если ты меня не защитишь,
 То мир на сто кусков меня растащит.
 А в плеске и в журчаньи этих хвой,
 В твоих ветвей сомкнувшихся ресницах
 Сто тысяч лет хранился Бог живой
 И, знаю я,-пока еще хранится.
 Хоть близки роковые рубежи
 И, может статься, срок уже означен,-
 Ты мне сейчас о Боге расскажи
 А я в тебе укроюсь и поплачу...

 ***

 И ум сметен, и лад нарушен,
 Но постепенно шум исчез.
 Мою расстроенную душу
 Настраивает старый лес.
 Она все глубже, выше, шире
 С минутой каждой все стройней.
 И сам Архангел, как на лире,
 Сейчас начнет играть на ней.

 ***

 Этот шорох неспешный,
 Этот дрогнувший лист...
 Тихо-значит безгрешно,
 Тихо-значит ты чист.
 Внутрь осенней аллеи,
 Точно в воду нырну.
 Как деревья умеют
 Сохранять тишину!..
 Все обиды, уйдите!
 Здесь-ни боли, ни зла.
 Здесь мой ангел-хранитель
 Расправляет крыла.

  

 ОГНЕМ И ДУХОМ

 ***

 I

 Над нами небеса тихи
 И ждут, чтоб ты затих.
 Бог не прощает нам грехи,
 А вытесняет их.
 Самим Собой податель сил
 Одаривает всех.
 И сколько Бога ты вместил,
 Настолько убыл грех.

 II

 Нет, наша скорбь не на века,
 Тьму можно обороть.
 Как в небе ветер-облака,
 Дух расчищает плоть.
 Преодолима тяжесть плит.
 Нет творчеству помех,
 И тот огонь, что жизнь творит,
 Сжигает смертный грех.

  

 ***

 И был ты грешен или не был,
 Дай Богу в сердце заглянуть!
 Ведь грех смывается всем небом,
 Прошедшим насквозь через грудь.
 Пусть только полнится молчанье
 И будут вновь глаза тихи.
 В душе, вместившей мирозданье,
 Не умещаются грехи.

 ***

 Тишина сейчас огромна,
 Точно море. Или-Бог,
 Тайный Дом для всех бездомных
 И для всех грехов-порог.
 Нет ни зла, ни ран смертельных-
 Тишиною дух промыт.
 Замолкает вся отдельность
 И Всецелость говорит.
 Здесь ни трещины, ни щелки-
 Цело все. Лицо склоня,
 Я перед Тобой замолкла.
 Ты вещаешь за меня.
 Я в безмолвном океане,
 Он сквозь сердце будет течь.
 Чем полнее замолканье
 Тем могущественней речь.

***

 Я причащаюсь золотисто-алой
 Листве лесной и высоте небес.
 Моя отдельность, где она? Пропала.
 Мой крик протяжный, мой вопрос исчез.
 Да, Бог-судья непримиримо-строгий.
 Он ждет, чтоб грех сгорел в Его огне.
 Когда я вовсе исчезаю в Боге,
 То целый Бог присутствует во мне.

 ***

 В совершенной тишине,
 С Господом наедине-
 Ни часов, ни дней, ни лет
 И конца у жизни нет.
 Нескончаемость моя...
 То, что кончится,-не я.
 Я останусь в тишине
 С Господом наедине.

 

Ввысь по ординате

Вот что пишет о стихах Миркиной один из их читателей:

Эти стихи дают вертикальное измерение каждому мигу, они открывают возможность поворота всегда и везде и каждому. При этом они чисто русское явление. В их синтез мировой культуры органичен, как живое дерево, а не как агрегат. В них — отражение всей мировой культуры, особенно духовной, но для восприятия они этой культуры предварительно не требуют, ибо отражают не культуру, а источник, которым она светится. Каждым стихотворением можно воспользоваться, как воздушным шариком, чтобы полететь в нужную сторону; чтобы вознестись на столько секунд, сколько хватит духу. При этом они негромки как Дух. Есть люди, любители поэзии, которым они ничего не говорят, даже раздражают. Такие любят «новое». Есть поэзия, которая хочет по-новому сказать о старом и всем известном. А тут поэзия другого измерения: она говорит о почти неизвестном — в этом ее новизна.

И действительно: и тематика и поэтика этих стихов аскетически сужена. Они больше рассчитаны не на интеллектуальное и эстетическое, а на аскетическое восприятие: подключение, соучастие, сопричастие; "медленный духовный труд".

***

   Я только переводчик. Знали 6 вы,
   Как мало мне отпущено свободы,-
   Как будто ждет лишенье головы
   За каждую неточность перевода.

   Когда бы смерить, сколько нужно мне
   Немого неотрывного вниманья,
   Чтобы понять, что зреет в тишине
   И что звучит в глубинах мирозданья!

   И сколько нужно тайного труда,
   Чтоб в слово превратить касанье Духа.
   И то, что молча говорит звезда,
   Доступным сделать для чьего-то слуха.

   Когда б вы догадались, сколько зла
   Скрывается в одной фальшивой ноте,-
   Вы бросили бы все свои дела
   И стали б помогать моей работе.

Свет за окном

Во время Пасхи, перед праздничным седером, рабби Исахар Бейер подозвал своего гостя, рабби из Могельника, к окну и указал на что-то снаружи.
"Ты видишь, рабби из Могельника? — спросил он. — Ты видишь?!"
Когда празднество окончилось, рабби из Могельника стал танцевать вокруг стола и тихо петь:
"Святой старец, наш брат, показал мне свет. Велик свет, что он показал мне.
Но кто знает? Кто знает, сколько лет должно пройти, сколько мы должны еще спать, прежде чем он придет к нам, прежде чем он придет к нам?"

Мартин Бубер. Хасидские истории.

Юный хасид был поражен чудом; но чудо невозможно без творческого соучастия души. Без этого подсоединения, этой сопричастности - трансформирующее, преображающее видение не может быть доступно ни нам, ни ему, ни Мотовилову.

Отец Серафим сказал:

 - Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как я. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы так видеть.

Мастера дзен говорят: Дзэн – это то, что существует «без слов, без объяснений, без наставлений, без знаний», но не без поэзии сопричастности.

Дзен - таинство и поэзия запредельного

Дзен ближе к поэзии, к музыке, к живописи, к танцу, к пению. Это не отречение от жизни, это наслаждение жизнью всем своим сердцем. И как только вы глубоко вовлекаетесь в творческий стиль жизни, запредельное раскрывает свои двери. Я буду просто звать это «запредельным». Потому что поэзия - творческий акт, который на своем пике трансформирует вас и приводит вас к дверям тайны. Все это существование есть таинство; только для слепых людей все ясно. Если у вас есть глаза, тогда все вокруг является таинственным, и нет этому объяснения. Чем глубже вы идете в него, тем более таинственным оно становится. И не бывает дна у глубины, она бездонна. Вы можете продолжать, продолжать и продолжать; тайна становится более таинственной, более колоритной, более благоуханной, но вы не приходите к концу, где можете найти объяснение для нее.
 Пока человек не будет относиться к существованию как к таинству, ему не удастся прожить свою жизнь в экстазе.

Существует творческая возможность выйти из линейного, горизонтального - по оси абсцисс - течения жизни и бега времени. Кажущееся застывание, остановка в одной ее точке, длящееся пребывание в вечном мгновении здесь-и-сейчас,  на самом деле, не есть остановка. Такая внешне кажущееся бездействием остановка движения есть преображающее перенаправление движения из горизонтального - в вертикальное; по оси ординат. 
Один из ключей к такому перпендикулярному "переводу стрелок" и предлагает поэзия Миркиной. Наш выбор, воспользоваться им или нет ...

   *** 

   Моя работа -- жизнь моя, 
   Вниманье сердца, слух и зренье 
   и медленное приближенье 
   к первоистоку бытия. 

   Случайный шорох уловить 
   и вздрогнуть -- ветка прошумела: 
   души оборванную нить 
   Мне надо снова сделать целой. 

   И аромат, как тайный зов 
   донесся. -- Просьба: Бога ради 
   разорванную связь миров 
   хотя б на миг один наладить. 

   Моя работа -- жизнь моя... 
   трудна ли, нет ли, -- Бог поможет. 
   А если отдыхаю я, 
   то, верно, и от жизни тоже. 

   Да, Бог поможет... Мне одной 
   Не справиться. О, если б кто-то 
   умел всегда делить со мной 
   Всю повседневную работу!

[Соня]

***

 Ничто.
 Без края и конца.
 Открытость океана.
 Великий матерьял Творца,
 Простор господним планам.
 Еще не этот и не тот,
 Не Авель и не Каин.
 Пока здесь только Бог живет,
 Один Творец-хозяин.

 О, внутренне торжество,
 Неслышимая месса- Ничто.
 Здесь нету ничего,
 Здесь задохнутся бесы.
 Какой на них находит страх
 В безмолвном Океане!
 Из праха взятый канет в прах,
 Пока Творцом не станет.

 ***

 Быть Творцом... Боже правый
 Где твой щит? Где оплот?
 Вся Господняя держава-
 Бесконечность пустот.
 Бесконечность простора.-
 Ничего впереди.
 Для Творца нет опоры-
 Только пламя в груди.

 В тьме рожденное пламя
 Ворвалось в небеса,
 И на камень, на камень
 Вновь наткнулась коса
 Той, что всем овладела,
 Но не волей Творца.
 Быть для смерти пределом
 И концом для конца!..

 ***

 Не надо Бога объяснять,
 Оправдывать не надо.
 Лишь только Божья благодать
 Потушит пламя ада.
 Судить не нашему суду
 О том, что есть над нами.
 Но если Бог с тобой в аду,
 То пламя съело пламя.

     

 ***

 Вот всей души моей богатства.
 Вот знания ее итог:
 И ад и смерть нам только снятся,
 А явь-один лишь только Бог.
 Мир, сотворенный Им-икона,
 Глаза которой вглубь глядят,
 В ту бездну, где грехи потонут,
 И захлебнется целый ад

 ***

 А там, на плоскогориях Сюрю
 Все та же тишь... О, Господи, какая!
 Врезается уступ горы в зарю
 А в сердце небо медленно втекает.

 Весь мир открыт, как на ладони, лишь-
 Тумана клочья с отстветом сирени.
 Сидящий демон, что же ты грустишь?
 Зачем, тоскуя, охватил колени?

 Смотри,- склонилось облако в мольбе,
 Так, ни о чем, переполняясь светом.
 Скажи, зачем ты нужен сам себе,
 В свою тоску, как в мантию, одетый?

 Ведь стоит только тишину вдохнуть,
 Как воздух, внутрь... ну вот-еще немного
 И, может быть, еще всего чуть-чуть-
 И ты, забыв себя, припомнишь Бога,

 И будет только тот лиловый склон
 Или вон тот, что весь пунцов и золот...
 Что значит демон? И при чем тут он?
 Ведь мир опять всецел, а не расколот... 

    

 ПРИТЯЖЕНИЕ НЕБЕС

 ***

 I

 Бог есть тайное движенье
 Вспять-не к смерти, а к рожденью,
 Не к развалу-к воссозданью.
 Он есть противостоянье
 Всем естественным законам:
 Это бездна, где не тонут,
 Это тот простор, откуда
 День и ночь струится чудо
 Жизнетворною лавиной,
 Размывающею глину
 Мертвой тяжести земной.
 Это тот, всегда иной,
 Непостижный, вечно новый
 Пламень, сжечь дотла готовый
 Не тебя-твой ветхий дом...
 Будь не глиной, а огнем!

 II

 Свершился тайный поворот-
 К истоку сил душа идет,
 В единый миг земную даль
 Пересекает вертикаль,
 Всю бездну раскрывая вдруг.
 Уйми мгновенный свой испуг-
 Падению наперерез
 Есть притяжение небес.
 Откуда мы? Идем куда?
 На чем ты держишься, звезда?

***

I

Я к сердцу Божьему прильну
И буду слушать тишину.
Я чувствую обратный ход-
В обратный путь Душа идет,
К истоку жизни.
Боже, Боже,
Так Ты воистину все можешь,
И сердца Твоего биенье-
Жизнь вечная и воскресенье.

II

О, только бы девятый вал
Всех бурь земных не оторвал
Мой слабый слух от сердца Бога.
Так перед крестною дорогой
Йоан прилег на грудь Христа
И воцарилась немота-
Такая полная!., а в ней-
Все то, что крестных мук сильней.
Неподвижно.
Тихо-тихо

***

Неподвижно.
Долго-долго
Смолкли все земные вихри,
Все тревоги наши смолкли,
Как Зиждитель мир созиждет,
Сам в Себе найдя опору,
Как деревья, неподвижный,
Неподвижный, словно горы.

Что Ему валы морские,
Дальний гром, грозящий глухо-
Разбиваются стихии
Подойдя к твердыне Духа.

Может быть совсем нескоро
Крики сложатся в созвучья.
Тыщелетья стынут горы,
Стони лет-лесам дремучим.

Этот ритм неторопливый,
Эта тишь Первоосновы...
Помнят древние оливы
Тыщу лет слезу Христову...

    

***

Как наша ноша ни тяжка,
Но если вверх глаза поднимем-
Плывут по небу облака,
И я за ними, я за ними...

И уплывают за края,
И укрываются от зренья...
А, может быть, вся жизнь моя-
К Душе незримой приближенье?

О, этот долгий путь кружной,
Неутомимый, неизменный...
Между душой моей и мной
Лежат просторы всей Вселенной.

И если будет мне дано
Хотя бы лишь на миг единый
Сказать ей: ты и я-одно,
То все высоты, все глубины-

Все, что на небе и на дне,
В тот миг окажется во мне.

***

Нырнуть туда, где лес шуршит
Младенческой листвой,
И молча переждать в тиши
Весь хаос мировой.

Да, переждать... Не полчаса,
А неизвестный срок,
Вот так, как молча ждут леса
И все сносящий Бог.

Хранить во глубине покой
И больше ничего,
Пока очнется мир людской
От бреда своего...

 

***

   Я - человек. Мой груз земной,
   Мой тяжкий крест всегда со мной.
   Со мною - вся безмерность мук.
   Со мной-великий страх разлук.
   Со мной - бессилие тревог.
   Но ведь и Ты со мной, мой Бог.
   Ты-свет во тьме, прохлада в зной,
   И жар во льду. И Ты - со мной.
   Нет в жизни ничего трудней,
   Чем следовать стезей Твоей.
   И ничего блаженней нет,
   Чем день и ночь-Тебе во след.

    ***

   То голос мой! Им иволга поет,
   А, может быть, сам ангел златокрылый
   То голос мой отправился в полет,
   Его не сдержит ни одна могила.
   То голос мой нашел к тебе пути,
   Пересекая целый свод небесный.
   То голос мой, впусти его, впусти-
   Ему во мне невыносимо тесно!

  ***

   Просты все знания мои.
   Они для всех - не для немногих.
   Я знаю только о любви,
   А получается - о Боге!

   Я с каждым часом знаю вновь,
   Что это наводненье света,
   Что этот мир и есть любовь,
   Так долго ждущая ответа.

   При жизни можно быть в раю,
   Вовек не выходить из рая,
   Почувствовав любовь Твою
   И ей всем сердцем отвечая...

   А божьи раны, Божья кровь -
   Вся безысходность крестной муки
   Есть безответная любовь,
   Боль разделенья, крик разлуки.

    ***

   Оставь тревогу, рядом дышит Бог,
   Оставь себя, оставь свои заботы.
   Чем неподвижней ты сидишь у ног,
   Тем больше будет силы для полета.

   Душа немая, Господу внемли.
   Внемли, как лес вечерний Богу внемлет.
   Чем дальше улетишь за Ним с земли,
   Тем больше света ты прольешь на землю.

    ***

   Священное прикосновенье...
   Так ангел коснулся,-потрогал
   Незримые глуби. - Владенье
   Души человеческой в Бога.

   Мы вышли к великому устью.
   Здесь - море. Здесь - царствие Божье.
   И здесь все тревоги отпустят,
   И здесь все заботы ничтожны.

   Не надо ни сил, ни отваги -
   Бог водит твоею рукою.
   Как точка кипенья у влаги,
   У Духа есть точка покоя.

   За ней открывается тайна,
   Которой вся мудрость не знала:
   За всеми краями - бескрайность,
   За всеми концами - начало.

Quote

//...?//

Увы, тут ограничение по времени на редактирование.

Эти две темы - не прикладные, а коренные.
Носят они обе подзаголовок "Интеграция 2"
Ошо - это "Интеграция 1"; По некоторым причинам считаю важным выделить эти два примера "интеграции".
Другие: Кен Уилбер, Экхарт Толле, Энтони де Мелло, Козлов, Вишну Дэв, - вошли в центральную тему этой антологии "Интеграция", отчего та разбухла до нечитаемых размеров. Просто собиралась минимизировать число веток, закончив именно Миркиной (большинству практиков понятно почему).
Все после № 24 - можно считать расползанием (всей затеи), которое не знаю как избежать.

О №№ отвечала какое-то время назад

--------------------========-----------------------

//Сонь, а откуда вдруг взялась эта странная нумерация?//

По мере роста количества тем, меня просили их как-то стратифицировать по значимости.
Что и сделала; но на сайтах, где в названии темы ничего нового уж не попишешь/ не напишешь,
получился такой вот лишь хвостик из всего нумерного оперения.

Нумерация же тем следующая:

1 Интеграция, Анализ и поиски синтеза. Подходы к Розе Мира.
2 Буддизм Тибета
3 Адвайта
4 Раздел Тантры и кундалини
5 Чань, дзен, дао-приправа
6 Сквозь смерть
7 Йога, цигун и ТОПрактики (ТО - телесно ориентированные)
8 Буддизм
9 Практики осознанности
10 Наставления
11 Практика
12 Психология развития
13 Психология, Популярная психология, практики здоровья, успеха
14 Гипнагогические практики (гипноз, ясные сны, выход из тела, йога-нидра)
15 Ченнелинг и авторское духовное творчество (поиски)
16 Кришнамурти
17 Ауробиндо
18 Миры ККастанеды (После Кастанеды)
19 Миры Гурджиева; 4-й путь, самовспоминание (Вокруг Гурджиева)

Со временем может появится еще несколько тем. Но тревоги напрасны:
возникать они будут весьма неспешно; в течении ряда лет.


--------===============------------

[Соня]

***

   К Петру Христос воскресший подступил,
   И Петр затрепетал, как лист под вихрем,
   И вдруг упал, лишась последних сил.
   И все вокруг, как мертвое, затихло.

   Звезда скатилась медленно во тьму,
   И след дрожащий был едва заметен.
   Воскресший был не виден никому,
   Но Петр знал, что значит этот ветер.

   Исус воскресший подступил к Петру,
   Сказав: "Ты смог от смертного отречься
   И отойти, рыдая поутру.
   Но что теперь ты скажешь перед Вечным?

   Ведь ты сейчас, как я, совсем один,
   И между нами больше нет границы".
   И Петр сказал: "Я-твой, мой Господин.
   От самого себя нельзя укрыться".

     

    ***

   Ветрено. Пасмурно. Глухо.
   Холод сурового дня...
   Что мне, раз веянье Духа
   Властно коснулось меня?

   Тот, кто все видит, все может,
   Входит, раздвинувши мрак.
   Что перед поступью Божьей
   Нашей истории шаг?

   Что перед взглядом простора
   Всех заграждений обман?
   Слушай шаги Командора,
   Стихнувший вмиг Дон Жуан.

   Нашей бравады оркестры
   С тишью-один на один...
   Тень, занимай свое место-
   Близится твой Господин!

    ***

   Час тишины. Час Дерева. Час леса.
   А, может быть, час неба на земле,
   Когда доходит слово бессловесных
   И проступает тайный свет во мгле.

   Час тишины. Час сердца. Час Господень.
   Плеск крыльев ангельских. Благая весть,
   Когда все то, что кажется, уходит,
   А остается только то, что есть.

   Час встречи. Окончание разлуки.
   Всем истинам земным наперерез
   Моя Любовь сейчас взошла из муки,
   Над бредом смысл взошел.-Христос воскрес.

   ***

   "Природа-сфинкс". И взгляд ее немой
   Все так же тих сквозь все земные годы,
   Она всегда молчит, но, Боже мой,
   Как я люблю молчание природы!

    "Природа-сфинкс". Тишь леса, неба гладь
   Есть основание миропорядка.
   И знаю я, что можно разгадать
   Ее неразрешимую загадку.

   Лишь только тишине не прекословь.
   В ней потопи вопросы, вехи, даты,
   И в слове ёмком и простом: "любовь"
   Найдется ключ, потерянный когда-то.

   Люблю тебя, немой простор морской.
   В тебе ответ на все земные плачи,
   И твой могучий, как сам Бог, покой-
   Не только твой-Он всем нам предназначен

    ***

   Державный август... Да, держава
   Твоя и вправду велика.
   Сверкает золотом оправа
   Темнеющего сосняка.

   Пылает алая рябина,
   А свет сквозь зелень, свет какой!
   И этот царственный, глубинный,
   Все возрастающий покой...

   Как будто виден дальний берег.
   Мы приближаемся к нему-
   И так неважны все потери,
    Все обретенья ни к чему...

   А то, что важно, то пробелом
   Зияет посреди ветвей...
   Оно уже почти созрело,
   Оно и впрямь всего важней.

   Что это? Господи, как тихо...
   И ничего не знаю я,
   Но только творчество - есть выход
   Из морока небытия.

   О, этот благовест осенний,
   Сияние перед концом!
   Неважно, смерть или рожденье,
   А важно-тождество с Творцом.

   Да, это тайное слиянье
   Вот с Тем, кто, царствуя в тиши,
   Вдруг сбрасывает одеянье
   И просит наготы Души...

***

   Время осени-время света.
   Время осени-время Духа.
   Протекло, отшумело лето,
   Божья тайна коснулась слуха...

   Так прозрачен простор осенний,
   Так горят и царят березы...
   Божья тайна коснулась зренья,
   И струятся листы, как слезы.

   Тихо падают на дорогу.
   Все заискрилось, заблестело.
   И по капельке, понемногу
   Жизнь готова истечь из тела.

   Я слечу, точно лист случайный.
   Промелькну, точно день вчерашний.
   Только зреет и крепнет тайна,
   Что в любви ничего не страшно.

   Мысль в слезах золотых потонет
   И откроется глубь иная.
   Я усну у Любви в ладонях,
   А когда пробужусь - не знаю...

   МОЯ ДУША СЛАБЕЙ ЛИСТКА

   I

   Моя душа слабей листка,
   Случайно сорванного ветром.
   Она, как этот лист, легка,
   Как легкий проблеск незаметна.

   Моя душа тонка, как нить,
   Нет, тоньше - и сравнить-то не с чем.
   Она другой не может быть -
   В ней Божий нерв, сквозя, трепещет.

   Моя душа обнажена -
   Ей нет покрова, нет защиты.
   Ведь каждый миг жива она
   И значит, каждый миг - открыта.

   И значит - нет её бедней.
   Она-бездомный среди ночи,
   И каждый может сделать с ней
   Без наказанья, что захочет.

   Вот почему всегда молчат
   Леса. Глаза озер застыли.
   Вот почему наш Бог распят,
   И все-таки-наш Бог всесилен.

   II

   Да, Он для всей беды открыт.
   Но этих красок переливы,
   Но эту жизнь лишь Он творит,
   Непостижимо молчаливый.

   Молчание - на боль в ответ,
   На всю враждебность мирозданья.
   Но созидает этот свет
   Лишь только Божие молчанье. 

   И нет сильнее ничего
   Безмолвья Твоего, Создатель.
   Чтоб только не прервать его,
   Ты согласился на распятье.

   Чтоб не нарушить свой закон,
   Бог замолчал пред силой вражьей,
   Но созидает только Он,
   А разрушать способен каждый.

   ***

   Он был велик своим смиреньем,
   А вовсе не избытком сил,
   Тем, что вставая на колени,
   Он волю высшую творил.
   Вот тем, что принимал покорно
   Из глубины глубин приказ.
   Вот так, как пик высокогорный
   Приемлет луч в закатный час.

        

    ***

   В лесу светящемся осеннем,
   В глухом запутанном краю
   Всю чашу полную смиренья
   Душой притихнувшею пью.
   Придет такая ясность взгляда
   И опрозрачненность глубин...
   А действовать совсем не надо-
   Здесь действует лишь Бог один.

***

   Печаль и свет. Печаль и это
   Мерцание. Прокол огня.
   О, тайная работа света,
   Насквозь пронзившего меня!

   Не в силах вынести... Довольно!
   И все-таки не оставляй...
   О, Господи, зачем так больно?
   Затем, что льется через край

   Любовь. Игла идет к Истоку
   Любви, и Ей предела нет...
   Здесь так глубоко! Так глубоко!
   Восторг и боль, печаль и свет...

    ***

   Такая немощь! Где-то за порогом
   Чуть плещет ветер. Ветки шелестят...
   Смиренье-это единенье с Богом.
   Смиренье - это бесконечный лад.

   Осенний дождик, скуповатый, редкий,
   Но как под ним деревья хороши!
   Сплетенье желтой, бурой, красной ветки
   Согласие пространства и души...

   Ну вот и все. И ничего не требуй.
   Не нарушай святую тишину.
   Земля прильнула к стынущему небу,
   Душа моя - к осеннему окну.

    ***

   Моя Душа... Что в мире есть родней?
   Но кто мне скажет, кто Она такая?
   Она меня так часто окликает
   И тихо просит возвратиться к ней.

   То вдруг запахнет свежестью весенней,
   То в ветках вздрогнет золотым пятном...
   Когда, когда был миг разминовенья?
   Когда мы с нею стали не одно?

   Когда распался мир на близь и дали?
   Когда стряслась домирная беда?
   Когда мы стали... неужели стали?
   Жить порознь ?.. Но что есть жизнь тогда? 

    ***

   Дорога через ад... О, эти муки ада!..
   Мне только бы одну молитву произнесть:
   "Пусть будет то, что есть,
   Лишь то, что Богу надо,
   Что надобно Тому, который вечно есть".
   И станет тихо так, как будто утром ранним
   В нетронутом лесу, где ты случайный гость.
   И на мольбу в ответ, как Божий глаз, проглянет
   В густом березняке рябиновая гроздь.

                        

   ОН ТОТ, КТО ЕСТЬ.

    ***
   I

   В тупик уперлись все дороги,
   Надежды все горят огнем.
   Где силы взять? Лишь только в Боге.
   Да, больше негде-только в Нем.

   Но где Он? В чем Он? - Сердце знает.
   Оно сумело так взглянуть,
   Что расступилась твердь земная
   И обнажилась наша Суть.

   Нет ни надежды, ни подмоги,
   И наших бед, как звезд, - не счесть.
   - Где силы взять?
   -Лишь только в Боге. -Да есть ли Он?

      II

   Лишь только Он и существует.
   Он - Сущий. - Сущность бытия.
   О, Боже, в суету какую
   От Сути укрывалась я!
   Но больше укрываться нечем,
   Отсрочки больше не спасут.
   Здесь место свято, - место встречи
   С своею Сутью-Страшный суд.
   

   III

   О, бесконечная минута!
   Расплылся образ. Замер звук.
   Кому-то страшно, а кому-то -
   Спасение от страшных мук.

   Исчезли призраки и тени.
   Мы, наконец, пробуждены.
   И наступило погруженье
   На дно Вселенской тишины.

   Нет больше ничего, что тленно.
   Есть Сущий, суетности нет.
   Так вот он где - исток вселенной -
   Та точка, где родится Свет.

                                  

***

   I

   Как хорошо, что всемогущий
   Не я, не ты, а только Бог.
   Вот Тот - в средине смерти сущий,
   Вот Тот, кто в темноте зажег
   Солнца. Над роком, над судьбою
   Над всем, что мучит нас с тобою,
   Сквозь наши бури, наши крики-
   Безмолвье вечного Владыки.

   Безмолвье, как девятый вал
   Голосовой. Он нам сказал
   Одно. Единым словом спас:
   Я - в вас.

   II

   Да, Тот, Кто небеса раскинул,
   Да, Тот, Кто море развернул,
   Живет у нас с тобой в глубинах...
   Как мы дрожим, услышав гул

   Из глубины! "Постой, не надо!"
   Но Ты ворвался водопадом,
   Но Ты сметаешь наши стены,
   Но Ты велишь нам стать Вселенной,
   Подобьем сделаться Твоим...
   О, Боже, Ты неумолим!

   ***

   Agnus Dei - агнец Божий,
   Бог, идущий на закланье!
   Ты истечь всем светом можешь,
   Нет Тебя-одно сиянье.

   В основаньи мира чудо.
   Блеск священного пролога.
   Тьма расколота. - Повсюду
   Самоизлученье Бога.

   Есть одна первопричина
   Наших слез и благодати:
   Не из камня, не из глины -
   Из Себя творит Создатель.

   Нет иного матерьяла
   Для созданья этой шири. -
   Чтобы мир возник, не стало
   Бога видимого в мире.

   Как у гор и глади водной,
   У Него - ни глаз, ни слуха.
   Он нам плоть земную отдал
   И остался только Духом.

   Человек и зверь и птица
   Своего Творца сильнее,
   Жаждущего воплотиться,-
   Он ведь плоти не имеет.

   Он -лишь только Дух.
   И все же, Сил лишенный, Он всесилен.
   Agnus Dei - агнец БОЖИЙ,
   Как ты жаждешь, чтоб вручили
   Мы Тебе всю волю нашу,
   Мысль любую, вздох наш каждый.
   Пусть же сердце станет чашей,
   Утолившей Божью жажду.

   Все отдавший, всем открытый,
   Бесприютный, самый нищий,
   Как ты ждешь моей защиты!
   Как мне стать твоим жилищем?
   Жар любви и пламень веры-
   Вот глубинный след распятья.
   Agnus Dei, Miserere!
   Напои нас благодатью!
    *Агнец Божий, смилуйся!
   

   

    ***

   А Он стоит у нашей двери.
   Он всем открыт. Он так продрог!
   Он в темноте ночной затерян-
   Неузнанный, бездомный Бог.
   Да, тот всесильный, тот великий,
   Кем вся земля сотворена...
   Меня пронзают Божьи крики
   И Божья боль лишает сна.
   Ты всемогущий, Ты все можешь,
   Но-с нами вместе, не без нас...
   Я отворяю, Боже, Боже-
   Всю душу отворю сейчас!
   О, эти дни душевной лени,
   Взгляд, устремленный на мечту..
   Прости меня за промедленье!
   Прости меня за глухоту!..

        

    ***
   Давайте помолимся вместе!
   Давайте посмотрим туда,
   Откуда безмолвные вести
   Нам шлет постоянно звезда.
   Какая-то адская небыль
   Все наши гремучие дни!
   У всех у нас-общее небо,
   У всех нас деревья-одни.
   Но мы поклоняемся силе,
   Нам нужно ее торжество...
   А Бог... Мы Его оглушили,
   А, может, заспали Его.
   Ну да, задавили собою,
   Всей тяжестью туши земной,
   Всем грохотом смертного боя,
   Всей злобы растущей стеной.
   Не надо, не надо, не надо
   Надрывов, угроз и обид! – 
   Деревья качаются рядом
   И небо над нами молчит.
   И ждет... Так поднимем же лица -
   Прервались земные пути-
   О, если бы вдруг пробудиться
   И Бога от муки спасти!
   Как наша вражда ни упряма-
   Важней самых важных забот,
   Что Он еле дышит-Тот самый
   Кто жизнь нам доселе дает.

[Соня]

***

   I

   Не знали никогда иль навсегда забыли,
   Что значит вес земли, ее священный груз.
   Нам говорят, что Бог бесстрастен и всесилен,
   А на земле распят лишь человек Исус.

   Или не человек, а вовсе не похожий
   Ни на кого из нас, спустившийся с небес,
   Рожденный девою, прямой потомок Божий,
   Единственный из всех, кто во плоти воскрес.

   Как много в мире слов, как рассуждений много
   И как тонка одна связующая нить!
   И если человек был переполнен Богом,
   То их и на кресте самом не разделить.

   II

   Я верую не в факт. Я верю не в явленье.
    Что б ни сходило к нам с разверзшихся небес,-
   Я верю, что Исус есть жизнь и воскресенье,-
   В то, что до смерти Он в жизнь вечную воскрес.

   Пусть горы всех чудес превысят пик Эльбруса,-
   Лишь только в естестве сквозит сверхъестество.
   Я верую лишь в то, что в сердце у Исуса-
   Один лишь только Бог и больше ничего.

   ***

   С Богом разговаривают тихо, К
   ак деревья, облака и реки.
   С Богом разговаривают тихо,
   Когда страсти больше не горят.
   С Богом так же тихо говорят,
   Как между собою ветки сосен
   И ольха, склонившаяся в пруд.
   И у Бога ничего не просят-
   Богу только сердце отдают.

    ***

   За лесом прокричал петух-
   Проснитесь, люди!
   Неужто вешний, Божий Дух
   Вас не разбудит

   От затянувшегося сна,
   Хмельного бреда?..
   Вам снится, что идет война-
   Сосед-соседа
   И сын - отца и брата - брат...
   О, Боже правый!-
   Белейший яблоневый сад
   И - сон кровавый!

   А петел крикнул третий раз -
   Крик длится вечность...
   Ведь кто-то снова, вот сейчас
   Успел отречься
   От самого себя. Но - миг,
   И сон разрушен.
   Протяжный петушиный крик
   Разбудит душу.

   Проснись же и заплачь, как он -
   Еще не поздно -
   Вот тот, кто был Христом прощен
   За дар свой слезный.

  

    ***

   Бетховену (последняя соната)

   Ты плачешь обо мне... Благодарю тебя.
   Плач льется со звезды из бесконечной дали.
   Ты даришь сердце мне, не видя, но любя.
   Благодарю за дар светящейся печали...

   Не зная обо мне, ты внял моей мольбе,
   Не ведая меня, ты сердцем сердце слушал.
   Благодарю за то, что боль моя-в тебе.
   Благодарю за то, что слились наши души.

   Ты тронул, ты задел ту самую струну,
   Что так трепещет вдруг в час муки, в час потери.
   Благодарю тебя за эту глубину - 
   За тайный дом души, раскрывшей настежь двери.

    ***
   Лунная соната

   Душа промыта светом лунным,
   Душа Луной опоена.
   Чуть прикасаясь к тайным струнам,
   С душою говорит Луна.

   Склонилась с неба к изголовью
   И увела в такую даль!
   Печаль моя слилась с любовью
   И в глубь любви вошла печаль.

   Как бесконечно сердце любит!
   Боль настигает вновь и вновь.
   Но, Боже мой, какие глуби
   Открыла мне моя любовь!

   Я унимать слезы не буду.
   Течет слеза, дрожит Луна.
   Моя душа жива, покуда
   В ней высветлена глубина.

   

 

***
   Душа притихшая моя
   В лесу пустынном служит мессу.
   Ведь я в лесу-не только я,
   Я - это все пространство леса,
   Я-это в полной тишине
   Пронзивший душу голос птичий.
   Нет, не во мне мое
   величье. Мое бессмертье - не во мне.

    ***

   Мне бы только выйти на просторы,
   Вот на тот немой кремнистый путь,
   Над собой почуять звездный шорох,
   За свои пределы заглянуть.

   " Выхожу один я на дорогу!" -
   Только это в жизни надо мне.-
   Ощутить вокруг Дыханье Бога
   И остаться с Ним наедине.

   Ноша неподъемная земная
   По плечу ли мне, не по плечу-
   Ничего я, Господи, не знаю
   И от боли в страшный час кричу.

   Эта боль и счастье одиночеств...
   Тот, кто был до ужаса один,
   На кресте воскликнул: Отче, Отче,
   Что бы ни было, а я - Твой сын.

    ***

   Молитва - дело трудное
   И день и ночь в борьбе.
   Она - ежеминутное
   Стремление к Тебе.

   Молитва-рядом с жертвою,
   Не видный людям бой.
   Она - сквозь муки смертные
   Сращение с Тобой.

   До точки, где сиянием
   Все сердце пронзено, -
   До полного слияния,
   До "Ты и я-одно".
   

   СКВОЗЬ СМЕРТЬ

   I
   Бог говорит со мной морями,
   Бог говорит со мной лесами,
   Бог всем молчаньем говорит.
   И в час, когда я Бога слышу,
   Я становлюсь деревьев тише,
   И тайный смысл душе открыт.

   Открыта суть миропорядка,
   И сфинкса древняя загадка
   Разгадана душой моей.
   И в выси неба, в даль морей,
   В немеющую бездну ночи,
   Не отрываясь, очи в очи

   Гляжу сквозь голых веток сеть,
   Чтоб смерть саму переглядеть.

   II

   Мы слишком слабы, слишком мелки,
   Чтобы посметь играть в гляделки
   Со смертью. Но нам жизнь дана,
   Чтоб нарастала глубина
   И очи стали бы бездонны,
   Как в нас глядящие иконы.
   Другого смысла в жизни нет,
   Чем тьму переглядевший свет.

   III

   Но, Боже правый, Боже правый,
   В нас снова пот Христа кровавый.
   Его горячая слеза
   Вновь прожигает нам глаза.
   И только через сораспятье
   Нам можно в Божие объятье

     

   ***

   Мой Бог распят. Он не поднимет взгляда.
   Он весь-кровоточащая струя.
   Но Он - мой Бог. Другого мне не надо.
   С Ним-вся душа и вся любовь моя.

   Мой мир на тысячи кусков разорван,
   И эти клочья по ночам кричат.
   Из мира Бога вырывают с корнем,
   Вот почему Бог и сейчас распят.

   Вот почему от боли нет спасенья,
   И все-таки у смерти - лишь три дня,
   И знаю я разгадку воскресенья:
   Мою любовь не вырвать из меня.

***

   I
   В осенний холод утром ранним
   Пожар листвы в моем окне.
   Моих деревьев умиранье
   Переполняет сердце мне.
   Дохнувшей вечности примета-
   Переполняющий покой.
   Деревья истекают светом...
   Так смерть бывает и такой?

   II

   Покой... покой... Разлив покоя
   И рдяных листьев пламена.
   О, Боже, что это такое,
   Пред чем душа растворена?

   Лес в разноцветие одетый,-
   Клен в золоте, рябины кровь.
   Деревья истекают светом,
   Но свет есть Божия любовь

   И вот как будто к изголовью
   Приник в великой тишине Бог,
   истекающий любовью,
   Бог, этот мир дарящий мне.

   ***

   Лес горящий, лес осенний...
   Каждый лист - уже звезда.
   Умиранье-углубление-
   Ухожу невесть куда...
    Только вы не верьте слухам,
   Будто Бог оставил нас.
   Ведь святым наполнен Духом
   Умиранья каждый час.

    ***

   Зачем горит осенний лес?
   Чтоб выжечь там, во мне,
   Сквозь плотность - вход в простор небес,
   Дорогу в глубине.
   И потому осенний свет
   Прокалывает тьму,
   Чтоб выжечь суету сует
   И, может, смерть саму. 

     

   ЧАКОНА

   Все глубже... глубже... глубже...- Путь
   Сквозь океан... Жизнь тоньше нити.
   Забудь о береге, забудь
   О доме, кровле, о защите.

   Все тоньше... тоньше... И - обрыв
   В кромешный мрак. Здесь свет не брызнет.
   Здесь все мертво. Но ты ведь жив.
   Ты стал сейчас самою жизнью.

   Нащупав мировое дно,
   Ты открываешь вдруг за смертью
   То сердце, что на всех - одно.
   Сквозь наше сердце-снова сердце.

   Мое? Твое? О, этот труд
   Бессмысленный, всегда напрасный.-
   Сердца отдельные - умрут,
   А Это - смерти неподвластно.

   И все-таки оно - твое,
   Мое... Единое, как купол.
   Ты не нашел Его краев,
   И все же ты Его нащупал.

   В нем нету ни одной стены,
   Оно воистину открыто.
   Не испугайся глубины,
   И - дрогнут каменные плиты.

   И с места сдвинется гора
   Неумолимого закона.
   Уже ни "завтра", ни "вчера" -
   Есть Дух бессонный и бездонный.

   Тот, что крыла свои раскрыв,
   Всех примет - верьте иль не верьте
   Вот Тот, кто неизменно жив,
   Затем, что глубже царства смерти.

    

    ***

   И начинается Чакона -
   Тот шаг, тот ход, тот самый путь
   Сквозь небо или через грудь,
   Или по водам. Непреклонно
   Стремленье Духа в тот простор,
   Где расступились цепи гор,
   Где камень стал легчайшей тенью,
   Колеблемой от дуновенья.

   И ты идешь туда, туда,
   Где подчинилась гор гряда
   Дыханью. Внешний свет потух,
   Но в тьму вошел творящий Дух.
   И тьму кромешную прожег
   Бесплотный Дух-Всесильный Бог.  

    

   ***

   Да,- боль. Да, - смерть. Да - ужасы распятья.
   Но рядом - обжигающая весть:
   Бог в самом деле нам раскрыл объятья,
   И жизнь без смерти в самом деле есть.

   Не опровергнуть. Верьте иль не верьте,-
   Уже не видно ни границ, ни дна.
   Как мелки наши знания о смерти...
   Но вдруг зажглась такая глубина!

   И только в этой глубине - спасенье.
   Такой огонь! Такой любви накал!
   Не надо говорить о воскресенье,
   Покуда сам из смерти не восстал.

[Соня]

 

Посвящается светлой
   памяти Галины Васильевны

   I
   И наконец-то, наконец
   Душа узнала, что за смертью.
   В каком безмолвии Творец
   Грядущие картины чертит.

   Не верь бесстрастию Его -
   За временем, за нашим краем.
   Вот там, где нету ничего,
   Запас Любви неисчерпаем.

   И говорит Любовь: живи,
   Забыв про сроки и условья.
   И сердце рвется от Любви,
   Чтоб слиться навсегда с любовью.

   II

   Нет, не мыслью, не умом -
    Всей собой Душа узнала
   То, что было до начала.
   То, что будет за концом.

   Этот самый тихий зов,
   Эта тайна мирозданья
   Познается лишь в молчаньи
   За словами и до слов.

   Говорит сверкнувший лед
   Или в ветках блеск небесный,
   Что отчаянью - нет места,
   Что отчаяние-лжет.

   III

   Нет, не то, что хочешь ты -
   Не исполнится желанье.
   Весть с надмирной высоты,
   Весть великого молчанья

   Не о том. - Века подряд-
   Гвозди в ноги, гвозди в руки...
   Не отчаивайся, брат.
   Даже среди крестной муки,

   Даже если позабыт
   Посреди людской пустыни,
   Даже если Бог молчит,
   Не отчаивайся, сыне...
   

    ***

   I
   Осенний лес снежком украшен.
   Деревья стынут в тишине...
   О только б медленностью вашей
   Сегодня заразиться мне!..

   Неспешный путь, такой далекий,
   Нас уводящии за края...
   Иной масштаб, иные сроки -
   Дыханье инобытия.

   И, наконец, я снова знаю
   Всю глубину и ширь и высь.
   Вот что такое жизнь иная:
   Ты сам - иной... Не торопись...

       

   II

   Ледком подернута лесная
   Река. Плывет морозный дым...
   Приходит смерть, напоминая,
   Что сердцу надо стать иным.
   Пришла пора остановиться.
   Накатанный оставить путь,
   Почувствовать свою границу
   И за границу заглянуть.
   И ты - ни мало и ни много,
   Вдруг выпадаешь из времен,
   Чтоб предоставить делать Богу
   С собой все то, что хочет Он.
   Мгновенье ледяного страха,
   Боль, исказившая черты...
   Господь, Ты нас лепил из праха
   И вот-нет праха. - Только Ты.
   Твое великое Дыханье-
   Твой Дух вошел сейчас в сердца.
   Приходит смерть напоминаньем
   О Не имеющем конца,
   О Не имеющем начала,
   О Восстающем из огня.
   Когда я Бога провожала
   Мой Бог уже встречал меня.

   

 

***

   Земля кленовым золотом покрыта.
   Весь лес осыпан золотым дождем,
   Как будто бы в ладонях Божьих слиток
   Расплавился и стал живым огнем.
   Свершится что-то... Что - еще не знаю,
   Но только грудь предчувствия полна.
   Зачнет ли сына новая Даная
   Иль мертвые очнутся ото сна?...

    ***

   Ты к нам приходишь с высоты,
   Чтобы облить слезами землю.
   Я все приму. Ведь всё есть Ты,
   И потому я всё приемлю.

   Ты показал, что перенесть
   Возможно все. Предела нету.
   Я принимаю все, что есть,
   Затем, что Ты даешь мне это.

   О, долгий час глаз на глаз с тьмой,
   Когда душа как ночь немая!
   Приемля всё, я, Боже мой,
   Тебя в объятья принимаю.

   Снимаю медленно с креста
   То, что навылет прокололи.
   Вокруг-такая немота!
   Такое полнозвучье боли...

   Здесь не прибавишь ничего.
   Молчанья смерти не нарушив,
   Укрою Бога своего
   В мою разверзшуюся душу.

   И пусть стираются черты -
    Твой лик скрывается от зренья -
    В глубины сердца входишь
   Ты, И это жизнь и воскресенье.
 

   ***

   I
   Вы никогда не слышали органа.
   Иначе бы никто и никогда
   Не оскорбил бы вас и не унизил
   И не заставил бы дрожать от страха.
   Ведь невозможно море оскорбить,
   Унизить небо и доставить боль
   Вершине горной.
   То, что в нас болит,
   То, что нас мучит,
   То, что нас пугает, - не мы.

   И в час, когда хоронят
   Вот то, что так дрожало и болело,
   Звучит орган,
   Звучит моя Душа,
   Которая вне боли
   И вне страха.
   Которую нельзя похоронить.

   Уймите плачь. Иль плачьте, плачьте, плачьте.
   Но не от расставанья, а от Встречи
   С моей Душой, которой вы боялись,
   С моей Душой, которой никогда не знали до конца,
   С Душой моею, такою же моею, как и вашей.
   Так ждущей, чтоб ее узнали вы.

   II

   Благодарю Йогана Себастьяна
   За то, что он пришел в мой страшный час,
   Благодарю Иогана Себастьяна
   За то, что он привел меня ко Мне.
   Благодарю Создателя за то,
   Что он нас утешает целым морем,
   Всем небом и вершиной снеговой,
   И помню о немой слезе Исуса
   Над мертвым Лазарем
   И плачу вместе с Ним,
   Хоть воскрешать с Ним вместе не умею
   И лишь учусь, когда звучит орган.

      

    ***

   Останови поток, несущий к смерти!
   Останови движение времен.
   Пускай к Тебе прислушается сердце,
   Пусть будет Дух Тобой заворожен.

   Дай глубже вплыть, дай мне подняться выше
   Всех адских мук, всей тяжести земной.
   Я ничего не вижу и не слышу,
   Лишь только Ты овладеваешь мной.

   Закон Творца сильней земных законов.
   Твои глаза средь бездны расцвели.
   Я знаю, что такое отрешенность:
   Взгляд на Тебя сквозь толщу всей земли.

 

***

   О, эта встреча очи в очи!
   Надежда сведена на нет.
   С великим мраком вечной ночи
   Встречается дрожащий свет.

   Любовь и смерть. Нет больше плоти
   И надо - с дрогнувшим огнем -
   Во тьму. Она ль огонь поглотит?
   Или сама растает в нем?

   Орфей! Не верь, не слышь - не надо
   Любимая - не позади.
   Бессмертный не предстанет взгляду
   С огнем в слепую тьму войди!

   Невозвратима жизнь земная,
   В куски расколот небосвод.
   Что будет, ты еще не знаешь,
   Но свет растет, растет, растет...
   

   ***

   Есть самый тяжкий в мире труд:
   Не оглянуться. - Только внутрь
   Смотреть, где все отдав, что мог,
   Живет наш неимущий Бог.

   Ну да, у Бога моего -
   Во внешнем мире - ни-че-го.
   Как мы боимся нищеты
   И как нам хочется, чтоб Ты
   Был всемогущ на старый лад:
   Победоносен и богат.
   Но Ты стенаешь на кресте
   И нам твердишь о нищете,
   Нам завещая тяжкий труд:
   Не оглянуться. - Только внутрь.
   Во внешнем мире-только след
   Того, Кто создал этот свет.

   Но внешний мир есть потому,
   Что Он спустился внутрь, во тьму,
    Туда, во глубину сердец,
   Где нет творений, есть Творец.
   Туда, во глубину глубин,
   Где нету множеств - есть Один,
   Нам завещавший тяжкий труд:
   Спуск безоглядный-только внутрь.

    ***

   Орфей, спустившийся в Аид, -
   Он вновь передо мной стоит.
   Нет, не передо мной-во мне,
   В той самой темной глубине,
   Где через смерть проходит в жизнь-
   В творящей тьме.
   Не оглянись
   На тень!
   Опять Творцом своим
   Ты призван быть единым с Ним.
   Все взвешено в миропорядке:
    Где творчество, там нет оглядки.

    ***

   Орфей, Орфей! Кому еще на свете
   Так непосильно трудно, как ему?
   В лицо и в спину - оголтелый ветер.
   Все силы ада тянут вспять, во тьму,
   Всей сотворенной тяжести лавина,
   Вся немота бесспорного конца,
   Вся воля твари - против той единой
   Поющей воли своего Творца.

   Но песня сдвинет каменную гору,
   Ее услышит даже тот, кто глух.
   И будет тверже всей земной опоры
   Творящий песню невесомый Дух.

   

    ***

   А музыка на самом деле входит
   В пространство мертвых,
   Чтобы вызвать души.
   И вызывает души. И они
   Приходят в мир из глубины покоя
   И в мир приносят эту глубину,
   И так родятся души-океаны
   И души-горы, души-облака
   И души, возжигающие свет,
   Как звезды в небе. - Всех их привела
   В мир музыка, вот та, что вхожа
   В пространство мертвых.

   ПОСЛЕ РЕКВИЕМА МОЦАРТА

   Куда Ты? Господи, куда Ты?
   В сплошную ночь из дней и утр.
   Душа, как и земля, разъята,
   Она Тебя приемлет внутрь.

   Все счеты кончены с судьбою.
   Но, Боже-эта глубина!
   Душа беременна Тобою,
   Она Тебя родить должна.

   Куда Ты? Господи, куда Ты?
   В сплошную ночь из дней и утр.
   Душа, как и земля, разъята,
   Она Тебя приемлет внутрь.

   Все счеты кончены с судьбою.
   Но, Боже-эта глубина!
   Душа беременна Тобою,
   Она Тебя родить должна.

   Смерть-это не конец, а роды.
   Вот что я слышала сейчас.
   Иначе в чем же смысл ухода?
   А этот смысл меня сотряс...

  

    ***

   Ни слова. Все сказал могильный камень.
   Надежды нет. Свой крик останови.
   Есть только эта высота над нами
   И бездна вдруг разверзшейся Любви.
   И как ни бьют раскаты громовержца,
   Парит орлом над смертью Дух живой.-
   Жизнь есть бездонность собственного сердца
   И высота небес над головой.

 

***

   Есть странный час, час застыванья,
   Час предстоянья, может быть, -
   То напряженное вниманье,
   Когда чуть видимая нить
   Тончайшей ветки в небо вдета,
   И с ней другая сплетена.
   Как будто проступают где-то
   Судьбы незримой письмена,

   Как будто кто-то знаки чертит
   В дохнувшей холодом глуши,
   И мы читаем, что посмертье
   Есть углубление души.
   Да, углубление, продленье
   За видимость, за окоём. -
   Туда, где мы, как лес осенний,
   Все сбросив, Богу предстаём

    ***

   Что зреет там, внутри покоя?
   О. Боже, что это такое?
    Что набухает постепенно
   Внутри притихнувшей вселенной?
   Не торопи его, не надо...
   Еще укрытое от взгляда,
   Еще укрытое от слуха
   Зерно созиждущего Духа,
   Ветвей повиснувшие косы...
   О, разрешенье всех вопросов,
   О, снятье всех земных проблем,
   Когда мой ум как небо нем...

   ***

   А, может, смерть затем нужна,
   Чтоб затопила тишина
   Все бесконечные грехи...
   И лишь деревья так тихи,
   Что смерть саму перемолчат
   В безветрие и в листопад.
   Ведь им бессмертие сродни
   И нам о нем поют они.

***
   Есть тишина, которая роднит
   Меня и звезды, небеса и птицу.
   Есть тишина, в которой Бог сокрыт.
   Есть тишина, в которой жизнь творится
   Она лишь сердцу чуткому слышна.
   Ее порой страшится наше ухо.
   Великая живая тишина-
   
   Простор для созидающего Духа.
   Она пересечет часы и дни
   И углубит до Вечности мгновенье.
   Войди в нее. Войди и утони.
   И лишь тогда наступит воскресенье.

    

    ***

   Вдруг перекинут тайный мост
   Между душой моей и Богом,
   И начался незримый рост,
   Та постепенная дорога
   Из царства смерти, царства мук
   Туда, где замирает мука...
   И это был всего лишь звук
   Или исчезновенье звука...

   Едва-едва заметный след,
   Мерцанье водяного знака...-
   Как бы начавшийся рассвет
   Среди неконченного мрака.

   ***

   И есть всего одна задача -
   Других, наверно, в мире нет:
   Нащупать дно средь бездны плача,
   В кромешной тьме увидеть свет.
   И в совершенной тишине,
   В нее врастая понемногу,
   Почувствовать живого Бога,
   Раздвинувшего сердце мне.

   ***

   А главное - не мир иной,
   Не о грядущем вести,
   А наполненье тишиной
   Вот здесь, на этом месте.
   И что еще прибавить мне?
   Безмолвна глушь лесная.
   А что таится в тишине -
   Наполнись и узнаешь.

    ***

   Лес осиянный, поределый...
   Все есть и ничего в нем нет.
   И пущены стволы, как стрелы,
   Из тьмы на свет, из тьмы-
   на свет.

   И постепенно, понемногу
   Идем за ними следом мы
   Все той же тайною дорогой -
   На свет из тьмы, на свет из тьмы...

   Редеет в сердце тьма густая,
   Рассеян едкий чад тревог,
   И дух бесшумно долетает
   Туда, где Бог, туда, где Бог...

[Соня]

***

   I
   Эта осень, другая осень,
   Год-другой, или два-три дня-
   Ничего, кроме шума сосен,
   Не останется от меня.
   Пропаду я в дали безвестной,
   Утону я в глуши лесной-
   Только вслушайся в гул древесный
   Может, встретишься там со мной.

   II

   Ты объездишь все дороги,
   Мир обыщешь днем с огнем.-
   Я не здесь. Я только в Боге.
   Я не там. Я только в Нем.

   Надо вдруг остановиться,
   Очи долу опустить.
   Сердце, ставшее провидцем,
   Тонкую уловит нить.

   Только сердцем, не глазами
   Можно видеть этот свет -
   Это дрогнувшее пламя,
   Нитевидный Божий след

   Все приметы утонули.
   Все расплылось... в пальцах-прах.
   Я лишь там-в древесном гуле,
   В блике солнца на листах.

    ***

   Я провожаю, провожаю
   Листы с ветвей в последний путь.
   Я - с ними. Я им не чужая.
   Я глаз не в силах отвернуть.

   Куда? Зачем? От нас сокрыто.
   Не знаю я, не знаешь ты,
   Но эти проводы - молитвы,
   Но эти проводы - святы.

   Все нам не ведомо в природе.
   Всегда молчит небесный свод.
   Но тот, кто нас с тобой проводит,
   Чуть ближе к Богу подойдет...

   ***

   "Смерть не конец". Кто так сказал,
   Тот в глубине своей сердечной
   Почувствовал пропад, провал
   В раскрывшуюся бесконечность.

   И все лучи в одно слились
   И сонмом звезд, дробясь, повисли.
   Пускай замолкнет наша мысль:
   Здесь то, что много больше мысли.

   Все то, что знал, сейчас забудь -
   Пусть клетка ширится грудная.
   И Бесконечность входит в грудь,
   Все страхи и концы сминая.

   Так мы вступаем в мир иной,
   Где глаз земной ни разу не был,
   И нашей клеткою грудной
   Сейчас становится все небо.

    

    ***

   Меня обнимет старый лес,
   Вдохнет в себя сосна.
   Я утону, мой след исчез,
   Но радость так полна!
   О, Господи, что значит "я"?
   Была и - нет, как нет.
   Но радость, радость эта чья?
   Откуда этот свет?
   А может солнце и звезда,
   Весь этот световал-
   От тех, кто канул навсегда
   В небытие, пропал?

   ***
   
   А мертвый набирает силу
   Там в глубине - внутри могилы
   В ничем. Но в это мы не верим.
   Мы так полны своей потерей,
   Мы так зовем его назад!
   А он в объятья Бога взят.
   Куда? Зачем? Ответа нет.
   Но тихо вырастает свет
   Из полной тьмы. - Так из нуля
   Родятся неба и земля.
   Жизнь наша - верьте иль не верьте-
   Берет исток в глубинах смерти.
   Но смерть, как жизнь-не навсегда.
   Был лед и вот-течет вода.
   Вода твердеет, тает лед,
   Но что-то есть, что не пройдет.
   И Это нас берет в объятья...
   Что, что еще могу сказать я.

***

А это то, чему названья нет.
А это по ту сторону всех бед.
А это тот невыносимый свет,
Который сводит смерть саму на нет.
Не веришь? Для тебя все это-ложь?
Но ты по эту сторону живешь.
Ты не прошел всю глубину и высь,
Туда, где параллельные сошлись...

ПОСЛЕ ВОСЬМОЙ СИМФОНИИ ШНИТКЕ

Кто цел в огне и невредим во льду?
Кто не пропал средь черного пропада?
Кто сможет не отчаяться в аду? -
Лишь только тот, кто не смешался с адом
Но всюду - ад. Везде клубится дым.
Нет от него укрытья, нет пощады.
Кромешный ад стал воздухом твоим...
-Мой воздух-Бог. Нет, я дышу не адом.
Но ты ведь задыхаешься.-Мой век
Кончается. Но подожди немного:
Всем адом задохнется человек,
Но ад кромешный задохнется Богом.

***

Свет рос и рос. Он был, как Бог,
Который тьму насквозь прожег,
Который свел ее на нет.
Он был всесильным, этот свет,
Теснящий смерть. Он раздвигал
Пространство сердца, точно вал
Морской - свой берег. Он теснил
Всю тесноту, Источник сил
Освобождая от оков,
Как трубный глас, как Божий зов.

***

Я видела Творца Вселенной,
Я видела творящий свет,
Вот тот, что проходил сквозь стены
И смерть саму сводил на нет,

Вот тот, что вечно жив в глубинах,
Хоть кажется, что там темно.
Он просто темноту раздвинул
И заглянул в мое окно.

И вот - как будто внутрь кристалла
Пучок лучей внезапно вдет...
И, пробудясь, я увидала
Лицом к лицу Творящий Свет.

Был лишь березы пламень белый
Да в соснах-золота стрела,
А тишина вокруг гремела
Во все свои колокола.

Да, был всего лишь свет осенний.
Год просто подходил к концу.
Но кто не верит в воскресенье,
Пусть встретится лицом к лицу

С вот этим Светом. -
С комом глины
Столкнется Зодчего рука.
Ожог мгновенный. Миг единый
И - вновь зачатые века.

***

Свет может все.
Он повернет
Земных часов упрямый ход
К истоку сил бессмертных - вспять,
В небес разверзшуюся гладь.
Жизнь совершила полный круг.
Все, все окончено. И вдруг -
Конец концу. На смерть в ответ
Господь речет: Да будет Свет!

     

***

А слово "Бог" неотделимо
От слова "жертва", слова "смерть".
Нельзя пройти в обход и мимо,
Нельзя узнать, что значит твердь,
Не разбиваясь об нее.
И все же царствие Твое-
Сияет, точно лес осенний.
Есть в слове "Бог" преодоленье,
Заглядыванье за предел.
Бог тот, кто смерть преодолел.

Ввысь по ординате

Вот что пишет о стихах Миркиной один из их читателей:

Эти стихи дают вертикальное измерение каждому мигу, они открывают возможность поворота всегда и везде и каждому. При этом они чисто русское явление. В их синтез мировой культуры органичен, как живое дерево, а не как агрегат. В них — отражение всей мировой культуры, особенно духовной, но для восприятия они этой культуры предварительно не требуют, ибо отражают не культуру, а источник, которым она светится. Каждым стихотворением можно воспользоваться, как воздушным шариком, чтобы полететь в нужную сторону; чтобы вознестись на столько секунд, сколько хватит духу. При этом они негромки как Дух. Есть люди, любители поэзии, которым они ничего не говорят, даже раздражают. Такие любят «новое». Есть поэзия, которая хочет по-новому сказать о старом и всем известном. А тут поэзия другого измерения: она говорит о почти неизвестном — в этом ее новизна.

И действительно: и тематика и поэтика этих стихов аскетически сужена. Они больше рассчитаны не на интеллектуальное и эстетическое, а на аскетическое восприятие: подключение, соучастие, сопричастие; "медленный духовный труд".

***

   Я только переводчик. Знали 6 вы,
   Как мало мне отпущено свободы,-
   Как будто ждет лишенье головы
   За каждую неточность перевода.

   Когда бы смерить, сколько нужно мне
   Немого неотрывного вниманья,
   Чтобы понять, что зреет в тишине
   И что звучит в глубинах мирозданья!

   И сколько нужно тайного труда,
   Чтоб в слово превратить касанье Духа.
   И то, что молча говорит звезда,
   Доступным сделать для чьего-то слуха.

   Когда б вы догадались, сколько зла
   Скрывается в одной фальшивой ноте,-
   Вы бросили бы все свои дела
   И стали б помогать моей работе.

Свет за окном

Во время Пасхи, перед праздничным седером, рабби Исахар Бейер подозвал своего гостя, рабби из Могельника, к окну и указал на что-то снаружи.
"Ты видишь, рабби из Могельника? — спросил он. — Ты видишь?!"
Когда празднество окончилось, рабби из Могельника стал танцевать вокруг стола и тихо петь:
"Святой старец, наш брат, показал мне свет. Велик свет, что он показал мне.
Но кто знает? Кто знает, сколько лет должно пройти, сколько мы должны еще спать, прежде чем он придет к нам, прежде чем он придет к нам?"

Мартин Бубер. Хасидские истории.

Юный хасид был поражен чудом; но чудо невозможно без творческого соучастия души. Без этого подсоединения, этой сопричастности - трансформирующее, преображающее видение не может быть доступно ни нам, ни ему, ни Мотовилову.

Отец Серафим сказал:

 - Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как я. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы так видеть.

Мастера дзен говорят: Дзэн – это то, что существует «без слов, без объяснений, без наставлений, без знаний», но не без поэзии сопричастности.

Дзен - таинство и поэзия запредельного

Дзен ближе к поэзии, к музыке, к живописи, к танцу, к пению. Это не отречение от жизни, это наслаждение жизнью всем своим сердцем. И как только вы глубоко вовлекаетесь в творческий стиль жизни, запредельное раскрывает свои двери. Я буду просто звать это «запредельным». Потому что поэзия - творческий акт, который на своем пике трансформирует вас и приводит вас к дверям тайны. Все это существование есть таинство; только для слепых людей все ясно. Если у вас есть глаза, тогда все вокруг является таинственным, и нет этому объяснения. Чем глубже вы идете в него, тем более таинственным оно становится. И не бывает дна у глубины, она бездонна. Вы можете продолжать, продолжать и продолжать; тайна становится более таинственной, более колоритной, более благоуханной, но вы не приходите к концу, где можете найти объяснение для нее.
 Пока человек не будет относиться к существованию как к таинству, ему не удастся прожить свою жизнь в экстазе.

Существует творческая возможность выйти из линейного, горизонтального - по оси абсцисс - течения жизни и бега времени. Кажущееся застывание, остановка в одной ее точке, длящееся пребывание в вечном мгновении здесь-и-сейчас,  на самом деле, не есть остановка. Такая внешне кажущееся бездействием остановка движения есть преображающее перенаправление движения из горизонтального - в вертикальное; по оси ординат. 
Один из ключей к такому перпендикулярному "переводу стрелок" и предлагает поэзия Миркиной. Наш выбор, воспользоваться им или нет ...

   *** 

   Моя работа -- жизнь моя, 
   Вниманье сердца, слух и зренье 
   и медленное приближенье 
   к первоистоку бытия. 

   Случайный шорох уловить 
   и вздрогнуть -- ветка прошумела: 
   души оборванную нить 
   Мне надо снова сделать целой. 

   И аромат, как тайный зов 
   донесся. -- Просьба: Бога ради 
   разорванную связь миров 
   хотя б на миг один наладить. 

   Моя работа -- жизнь моя... 
   трудна ли, нет ли, -- Бог поможет. 
   А если отдыхаю я, 
   то, верно, и от жизни тоже. 

   Да, Бог поможет... Мне одной 
   Не справиться. О, если б кто-то 
   умел всегда делить со мной 
   Всю повседневную работу!

[Соня]

***
   БЕТХОВЕНУ
   
   В тебе струна незримая трепещет
   От дуновенья светоносных сил.
   Ты превращаешь в музыку все вещи.
   Ты муку в музыку преобразил.
   Да, муку в Музыку.
   И смерти жало,
   Вот то, чего сильнее в мире нет,
   Сейчас свернулось вдруг и задрожало.
   Смерть, где она? -
   Есть лишь поющий свет.
   Да, ты есть тот, пред кем трепещут тени.
   Ты рушишь всемогущество конца
   И причащаешь смертные творенья
   Певучему бессмертию Творца.
   

   
    ***
   АППАСИОНАТА

   В жизнь вечную с пустой сумою!
   Весь скарб накопленный - к нулю!
   Я все обиды ваши смою,
   Я все заботы утоплю.
   Одной гигантскою волною
   Единым Духом - на простор!
   За мной! За мной! Вослед за мною!
   Из ваших стен, из ваших нор!
   Всей боли, всей тоски обозы
   На дне моем погребены.
   И эти слезы, эти слезы -
   Из жизнетворной глубины.
   И сколько их ни есть, - все мало -
   Океанический прибой!
   Вот поднялись гигантским валом,
   Чтоб целый мир омыть собой.
   И опрокинуть, вырвать с корнем
   Все то, что темный страх нанес.
   Ведь эти слезы-жизнетворны,
   Миры растут из этих слез.
   Из них разлились океаны -
   Жизнь начинается с морей...
   Не бойтесь слез, не бойтесь раны
   Не бойтесь Глубины своей!
   

    ***
   ЕЩЕ АППАСИОНАТА

   Дух - как взорвавшееся пламя,
   Как разметавшийся костер -
   Вдруг огненными языками
   Пронзает весь земной простор.
   И нет отныне непокорных -
   Всевластье полнобытия:
   Нет плоти, нет застывшей формы
   И нет меня, но Дух сей-Я.
   Громовый миг разрыва ткани -
   Кто жив, тот мертв; кто мертв, тот жив !
   О, это Духа ликованье!
   Бессмертья огненный прорыв!
   

    ***

   "Расправься вся во мне" - я говорила маме.
   Ушедшей навсегда... В глубокой тишине
   Светился божий мир в моей оконной раме.
   О, бесконечный мир, расправься весь во мне!
   Опять пушок листвы и снова птичьи песни.
   Все - здесь, как будто нет ни мига позади.
   О, мой распятый Бог, расправься и воскресни
   В моей живой любви, вот здесь, в моей груди!
   

   РОЖДАЮСЬ СНОВА КАЖДЫЙ ДЕНЬ Я
   

   ***

   Нет, не единое рожденье -
   Чтоб свет в глазах моих не гас,
   Рождаюсь снова каждый день я,
   Быть может сотни тысяч раз.
   И безразлично, сколько лет мне.
   Ведь, как весна, свежа любовь.
   И угасанья незаметно -
   Я каждый день рождаюсь вновь.
   О, если б вы узнать могли бы
   Как много неба входит в грудь!
   Какие каменные глыбы
   Способен Дух перевернуть!
   Ведь он не ведает предела.
   Для Духа нету "от" и "до".
   Он просто сбрасывает тело
   И строит новое гнездо,
   Сдвигая гору-эту залежь
   Всех сломанных и смятых крыл.
   А смерть? - Она придет тогда лишь,
   Когда уже не станет сил Рождаться.

    ***

   Я верую, что та же сила,
   Которая вот здесь, сейчас
   Листочки первые раскрыла.
   Воистину спасет всех нас.
   Я знаю, Господи, я знаю,
   Что чаша бед полным-полна,
   Но эта семьдесят седьмая
   И все же - первая весна!..
   Да нет, не первая...
   Начало Бедней предвестия конца.
   Да разве в первую я знала
   О всемогуществе Творца?
   О том, что нет душе предела?
   - Не думай, не считай, не мерь! -
   Да разве в первую умела
   Любить я так же, как теперь?!

    ***

   Всего-то дела - лишь опустошиться.
   Очиститься - вот только и всего.
   Чтоб небо тихо заглянуло в лица
   И в душах проступило Божество.
   Всего-то дел - покуда видят очи,
   Увидеть и почувствовать одно:
   Дух вечно жив и Он творит, что хочет
   Бесплотным Духом все сотворено.
   Дыханье мирового океана
   Творящей силы бьющий в нас прибой.
   О, Боже, я Твоим дыханьем стану
   Я умираю, чтоб творить с Тобой.
   Я кану в лес, еще сквозной весенний,
   В расчищенную глубину небес.
   Одно известно сердцу воскресенье:
   Я умираю, чтобы Ты воскрес.

    ***

   Я краткость Божию люблю,
   Закон, который прям и прост -
   Когда я вся сойду к нулю,
   То встанет Бог в свой полный рост.
   И будет длиться жизни нить
   И в немоте звучать ответ.
   Нас невозможно совместить -
   Когда есть "я", то Бога нет.
   Окончен бунт, окончен торг -
   Безмолвье снеговых вершин...
   О, Господи, какой восторг,
   Когда есть в мире Ты один!
   И ничего не будет впредь
   И ничего не надо знать -
   О, только б в Боге умереть.
   Нырнуть в Него и светом стать...

 

 

***

   И каждый день и каждый час
   Вновь слышит ухо, видит глаз,
   И вновь душа полным-полна.
   Переливается волна
   Через края. Зачем так много
   Стихов? Неугомонный вал...
   Но ведь творить не перестал
   Наш Бог... Ну что же, значит - с Богом!

    ***

   Нет, я не повторяюсь никогда.
   Хоть я все время повторяю Бога.
   Отыскиваю след Его следа,
   Нащупываю тайную дорогу...
   Не повторяюсь... Но ведь вновь и вновь
   Весна приходит каждый раз иная.
   Какой повтор, когда одна Любовь?
   Я каждый раз от Бога зачинаю.
   И вновь и вновь рождаю каждый миг
   С закатом новым и шумящим ливнем.
   Наш мир так нескончаемо велик
   Затем, что он творится беспрерывно.

***

   Всю жизнь про Бога-Ну так что ж?
   Мне вести заносили в душу
   Вечерний свет и листьев дрожь,
   А я смолкала, чтобы слушать.
   Наслушалась душа моя.
   Вестей, как листьев - слишком много...
   О Боге узнавала я
   Не от кого-то, а от Бога.

    ***

   Стихи родятся от прикосновенья
   К невидимому слою бытия.
   Вершится таинство миротворенья.
   Сейчас душа встречается моя
   С творящим Духом. Длится миг зачатья,
   Я чувствую, как дышит Божество,
   И знаю только этот жар объятья
   Да трепет в сердце. Больше ничего.
   На вешнем солнце, ветками сверкая,
   Передо мною высится сосна.
   А тишина... А тишина какая!..
   Да, место встречи с Богом - тишина.

***

   Моя душа на дерево похожа -
   Молчащий ствол с невнятицей ветвей...
   Она молчит весь долгий век - и все же
   Сказать сумеет все, что нужно ей:
   Как эти звезд коснувшиеся ели,
   Как тихим светом просквоженный сад
   И как сам свет... А ты на самом деле
   Сумел понять, что ветки говорят?
   А если нет, тогда зачем же снова
   Твердишь о Боге? Пусть шуршит листва.
   Ведь Бог есть то таинственное
   Слово, В котором меркнут все твои слова.
   Да, все слова линяют год от году,
   Приблизясь к роковому рубежу;
   А это Слово просит перевода
   И я Его всю жизнь перевожу...

   ***

   Я только переводчик. Знали 6 вы,
   Как мало мне отпущено свободы, -
   Как будто ждет лишенье головы
   За каждую неточность перевода.
   Когда бы смерить, сколько нужно мне
   Немого неотрывного вниманья,
   Чтобы понять, что зреет в тишине
   И что звучит в глубинах мирозданья!
   И сколько нужно тайного труда,
   Чтоб в слово превратить касанье Духа.
   И то, что молча говорит звезда,
   Доступным сделать для чьего-то слуха.
   Когда б вы догадались, сколько зла
   Скрывается в одной фальшивой ноте, -
   Вы бросили бы все свои дела
   И стали б помогать моей работе.

***

   И снова - хаос плещущий, весенний,
   Как будто смерть сейчас пришла к концу.
   Взрыв творчества-незримое движенье
   Всей глубины, раскрывшейся Творцу.
   И это опрокидывание Рока,
   Копье из света - насквозь через тьму.
   Ведь творчество есть встреча двух потоков:
   Творец - ко мне, а я - к Нему, к Нему!

    ***

   Нет, ни славы и ни чести
   Мне не надо. - Быть бы вместе
   С новорожденной листвой,
   Каждый год опять живой.
   Мне бы только не отстать
   От несущих благодать -
   Тех, кто каждое мгновенье
   Занят лишь миротвореньем, -
   От всегда творящей силы,
   Той, что смерть насквозь пробила
   И шумит над головой
   Новорожденной листвой.

   ***

   Весна идет наперерез,
   Вразлом всем силам преисподней.
   И вновь рождающийся лес
   Сейчас-как воинство Господне.
   Душе в час этот не до сна -
   Весенний клич, призыв весенний.
   Идет священная война,
   Идет великое сраженье
   Со смертью. - Это торжество
   Беззвучной и незримой силы,
   Что только часа своего
   Ждала под сводами могилы.
   И дождалась. И вот встает.
   Так брось все силы на подмогу
   Творящему живому Богу,
   Лучом ломающему лед.

    ***

   Все медленней, медленней, тише -
   Бестрепетней замерзших вод...
   Мне надобно сердцем расслышать,
   Как Дух созиданья течет.
   Мне надо увидеть воочью,
   Сквозь всю обступившую тьму,
   Как ангел, ликуя, пророчит,
   Пути расчищая Ему.
   О, жгучая пристальность взгляда! -
   Господень огонь во плоти -
   Мне надо, о, как же мне надо
   Не встать у Него на пути!
   Забыть о сжигающей боли,
   Отбросить все наши дела... -
   А там, пусть творит, что изволит -
   Я сделала все, что смогла

    ***

   О, это возрожденье леса -
   Могучих сил водоворот!
   Приподымается завеса
   И приоткрылся в тайну вход.
   Нет между "там" и "здесь" границы.
   Дух оживляет мертвый прах,
   И перед нами мир творится
   Не прячась, прямо на глазах.
   Все-в переливах, в перелете,
   И все - для радости предлог.
   Еще нет плотности у плоти,
   И сквозь нее мерцает Бог.

 

 

***

   Нынче нет меня счастливей
   И меня моложе нет:
   Майский дождик, майский ливень,
   Нежный яблоневый цвет...
   Этот белопенный кипень,
   Плеск намокнувших ветвей-
   Отдых на пути в Египет
   Или сущность жизни всей?
   Этот взгляд сверкнувший Божий -
   Свет сквозь темных веток сеть -
   То, что мы никак не можем
   Через муки разглядеть...

    ***

   В салатном оперенье ели
   И свечки на ветвях сосны -
   Вот то, что есть на самом деле,
   А остальное-только сны.
   Волна нахлынувшей сирени
   И майских яблонь белизна.
   О, эта радость пробужденья!
   Душа, восставшая от сна.
   Я вижу! Слышу! Лес поведал
   О счастье полнобытия!
   Избавь, спаси меня от бреда,
   Любовь великая моя.
   От сновидений тех кровавых,
   Пленивших целый мир, избавь!
   Есть только лишь Твоя держава,
   Сиренью хлынувшая Явь!

***

   Встать утром и предстать пред Богом
   И-вот оно, начало дня.
   И пусть мне ангелы помогут,
   Деревья взглянут на меня.
   И все. И большего не надо.
   Не боль, не старость, а - весна.
   Довольно одного лишь взгляда,
   И-вся душа пробуждена.

    ***

   Жить-значит быть в ладу с вот этой
   Разлившейся лавиной света,
   С немой безмерностью небес,
   В которой твой вопрос исчез.
   В согласье с каждою сосною,
   С морской соленою волною,
   С гремящим белопенным валом -
   Так, чтобы сердце танцевало
   Под музыку далеких звезд.
   Путь к вечности по сути прост
   И глубине души знаком:
   Не быть оторванным листком,
   На жизнь утратившим права,-
   Вот тем, не помнящим родства...

    ***

   Все бедствия исчезнут в одночасье,
   И отойдет, потонет вся тревога.
   Все, все неважно - было бы согласье
   Души и Бога.
   Согласье мирозданья с миродержцем,
   Согласье бега с осью неизменной,
   Согласье каждой мысли с ритмом сердца,
   Согласье сердца с ритмами Вселенной

    ***

   Что мне ответить обступившей бездне,
   Сводящей все живущее к нулю?
   Вот той, где все, что я люблю, исчезнет?
   Одно неистребимое-люблю!
   Я знаю - в основанье мира - чудо.
   Оно не тонет, не горит в огне.
   Откуда взялся этот мир? Откуда-
   Любовь неистребимая во мне?

    ***

   Сплошная песнь, сплошной поток
   Лавине боли поперек,
   Сплошная звонкая хвала
   За ту любовь, что грудь прожгла,
   За свет, не поглощенный тьмой,
   За весь Твой свет, - за смысл мой!

   ***

   И снова это буйство сил
   И жизни властное вторженье
   Внутрь сердца, как и внутрь могил, -
   Что ты такое, Дух весенний?
   Что ты такое, мой Творец? -
   Смерть смерти, всем концам-конец.
   О, Господи, в который раз
   Я снова слышу Твой приказ -
   Разлившийся по сердцу гром:
   Стать новорожденным листком,
   Младенцем с шелковистой кожей,
   Чтоб вновь почувствовать, мой Боже,
   Прикосновение Твое...
   Я подношу к губам питье,
   Вдруг брызнувшее отовсюду,
   Перепиваюсь этим чудом
   И, точно майский соловей.
   Глушу вас песнею своей.
   

    ***

   I
   Итак, Твоя да будет воля.
   Твоя, мой Боже, не моя.
   Ты не избавишь нас от боли,
   Не обозначишь ей края.
   И хоть осмыслить невозможно,
   Но знаю, истомясь в борьбе:
   Ты весь - любовь ко мне ничтожной.
   А я, вся я - любовь к Тебе.

   II

   Не разорвать нас - вот в чем дело.
   На части душу не разъять.
   И здесь - всем истинам пределы,
   И только в этом благодать.
   Вот камень тот краеугольный,
   Что в основанье мира лег:
   Мне без Тебя вот так же больно,
   Как будто бы без рук и ног.
   Да нет, не так - еще больнее -
   Нельзя быть врозь с Душой своею.

[Соня]

***

   Послушайте, никто не виноват!
   Я плачу, бред минувшего отбросив.
   Узнайте же меня. - Ведь я - ваш брат.
   Я-ваш давно потерянный Иосиф.
   О, дайте мне прильнуть к груди Отца!
   Я - здесь. Вы ничего не совершили.
   Пускай, пускай откроются сердца!
   Не знаю, кто из нас лежал в могиле,
   Но только знаю-мертвый оживет
   И жизнь пойдет с безгрешного начала,
   С чистейшего листа... Я - здесь. Я тот,
   Кого так долго вам не доставало.
   О, только разверзание сердец! -
   Я большего не знаю в мире чуда.
   У нас один на всех, один Отец!
   Так содрогнись и обними, Иуда,
   Стоящего перед тобой Христа -
   Ведь Он готов принять тебя в объятье.
   Он - дверь, что никогда не заперта.
   Он Тот, Кто вечно собирает братьев,
   Не вспоминая ни одной вины...
   Что значит суд последний, самый строгий -
   Дошедший Зов из нашей глубины:
   Откройте дверь! Освободите Бога!

    ***

   Куст купины горит живым огнем.
   О, это жженье сердца моего!
   Ведь Богу нужно, чтоб нуждались в Нем.
   Он жаждет жажды. Больше ничего.
   Он обнажает жизнетворный пласт
   И дарит жизнь с неведомых времен.
   Он каждому всего себя отдаст, -
   Но это только, если нужен Он.
   А если нет? А если в суете
   Погряз наш дух и непробудно спит?
   Тогда... Тогда он стонет на кресте,
   А мы остались у своих корыт Разбитых..

***

   Бог один.
   Все земные пророчества,
   Все знаменья имеют края.
   О, великий простор одиночества!
   О, немая бескрайность моя!
   На светила светила помножены.
   Нету дна у безмолвных глубин.
   Весь секрет всемогущества Божьего
   В том, что Бог точно небо один.
   В Божьем сердце свершилось соитие
   Всех бессчетных пространств и времен.
   От Себя Ему нету укрытия -
   Он - повсюду и все - это Он.
   О, торжественный рог изобилия,
   На весь мир изливающий свет!
   Одиночество - это всесилие.
   Одиночество - это ответ
   На всю муку. И более веского
   Нет ответа. Лишь вход отвори
   Внутрь себя. Больше спрашивать не с кого,
   Ибо Бог всемогущий - внутри

***

   Откуда звук идет? О, из каких глубин?
   Скажи, ответь мне, Господи, откуда?
   Из жаркой тьмы, где Ты совсем один?
   Из тьмы, застывшей в ожиданье чуда?
   Оно еще в Тебе заключено. -
   В Твоем молчанье зреет семя света.
   Вселенная, как малое зерно -
   В Твоей груди, ее теплом прогрета.
   Зерно растет и полнится. Доколь
   Дойдет сей рост? Когда же искра брызнет?
   Так вот откуда всходит эта Боль!
   Так вот что значит сотворенье жизни!
   Перед началом ли, перед концом?
   Перед прологом ли, перед итогом -
   Душа сейчас перед своим Творцом.
   Душа трепещет, позванная Богом.

    ***

   Я глина мертвая, а Ты - Творец.
   Но жар руки Твоей, Твое дыханье,
   Твой внутрь меня вонзившийся резец
   Я чувствую, как смерти иссяканье.
   Всей тяжести земной наперерез -
   Вторжение духоподъемной силы.
   Лишь тот поверит, что Христос воскрес,
   Кого касался Дух тысячекрылый,
   Сметающий все мертвые слова
   Одним ударом жизнетворной воли.
   Жизнь-это боль рожденья божества
   И ликованье вынесенной боли.

***

   Лишь только музыки и ничего другого,
   Лишь только звона в полной тишине.
   Будь сам сплошной мелодией, готовой
   Излиться без остатка в сердце мне.
   Нет ничего помимо этих звуков,
   И перед ними содрогнется ад,
   И съежится в комок земная мука...
   Нет ничего, когда они звучат.
   Не надо слов, не надо объяснений,
   Не надо дел - обязанностей нет -
   Есть только несмолкающее пенье,
   То, что выводит нас из тьмы на свет.
   Пускай оно зальет, заполнит душу.
   Пусть будет ум беспрекословно нем.
   Ты слушай, слушай, - нет, не только слушай,
   Стань музыкой и более ничем.

    ***

   О, не кончайся, музыка, не надо!
   О, только, только здесь не оборвись!
   С тобою вместе оборвется жизнь.
   Ведь жизнь есть путь сквозь все жаровни ада
   В тот вечный пласт, что глубже адских мук.
   О, только, только не кончайся, звук,
   Туда ведущий! Словно ветки сада
   Извилист путь. И он ведет... ведет...
   О, доведи меня до тех высот
   И глубей - в измерение иное,
   Где между сущностью моей и мною
   Нет больше стен, нет ни одной преграды.
   О, не кончайся! Погоди! не надо...

   ***

   Я не ищу ни цели и ни смысла.
   Душа звездой средь черной пустоты
   На кончике мелодии повисла...
   Лишь музыкой одною держишь Ты
   Меня над бездной.
   Я жива, покуда
   Ты этот звук в струне незримой длишь,
   Пока еще не оборвалось чудо,
   Пока еще полна звучаньем тишь.

    ***

   А Моцарт легкими перстами...
   Едва дотронулся... чуть-чуть...
   И - с сердца снят тяжелый камень,
   И так свободно дышит грудь!
   Да, Моцарт легкими перстами,
   Как ангел-веющим крылом...
   Какая высь над всеми нами!
   Каким простором полон Дом!
   О, эти льющиеся волны -
   Потоки жизнетворных сил!
   Кто б ни был Гот, кто грудь наполнил
   И светом сердце озарил,
   Как бы Тебя ни называли, -
   Я чувствую Твои персты.
   В начале - музыка. В начале
   Начал, в глубинах сердца - Ты.

 

 

***
   О, эти звуки в жизнь длиною
   Господень голос в тишине!..
   Я знаю, я была иною
   В Твоей задумке обо мне.
   Зачем же Ты меня покинул?
   Приблизь дыханье, рану тронь!
   Я вновь вхожу в Твои глубины,
   Я погружаюсь в Твой огонь.
   Взрастанье, наполненье звука! -
   Дыханье, режущее твердь...
   О, исцеляющая мука!
   И оживляющая смерть!
   За звуком звук, как вал за валом,
   Сминают все в моей судьбе.
   О, приближение к Началу
   И возвращение к себе!

ЗИНАИДА МИРКИНА

 ПРОНИКНОВЕНЬЕ СВЕТА
 Избранные стихи 2005, 2006 и начала 2007 годов

*   *   *

А жизнь моя полным - полна
 Всем маем и сиренью.
 Благоуханная весна – 
 Из смерти воскресенье.

 Проникновенный взгляд огня – 
 Сквозь лес лучи продеты:
 Вторженье жизни внутрь меня – 
 Проникновенье света.

              *     *     *

 А солнце, а солнце весеннее!
 Как будто отснилась беда,
 Как будто и впрямь воскресение,
 Как будто мы все – навсегда.

 А утро, утро погожее, 
 Как будто ни мук и ни лет.
 Кому говорят? Для кого же он – 
 Вот этот распевшийся свет?

 Незримая правда глубинная
 Всей видимой правды видней…
 Лучи словно трель соловьиная,
 И словно сам свет – соловей.

                  *     *     *

 Восьмидесятою весной
 (Настала и такая)
 И смерть охотится за мной, 
 И боль не отпускает.

 Живу у жизни на краю – 
 Запас всех сил растрачен…
 А я пою, пою, пою
 И не могу иначе.

 Лишь потому, что край исчез,
 И нет душе границы.
 Лишь потому, что рядом лес,
 И не смолкают птицы.

           *     *     *

 Этот май священный – 
 Половодье сил,
 Ах, Творец Вселенной,
 Что Ты натворил?!

 Распахнул все двери – 
 Здесь я и везде.
 Потому не верю
 Ни одной беде,

 Ни одной утрате,
 Никакой судьбе,
 Верю я, Создатель,
 Одному Тебе.

 Лес в зелёном цвете, 
 Как жених в венце.
 Этот мир – свидетель
 О своём Творце.

       *     *     *

 Осталось так немножко 
 До той последней точки.
 А сосны за окошком!..
 А первые листочки!..
 И благовест не прерван – 
 Стихи текут, как слёзы.
 И вся душа как первый
 Листочек у берёзы.

          *     *     *

 Счастье – это углубленье
 Сердца. Нет ему конца.
 Это вечное кормленье
 Ненасытного птенца,

 Требующего так много,
 Что минуты праздной нет, -
 Добывай из сердца Бога!
 Высекай из мрака свет!

                  *     *     *

 Когда душа совсем полна
 И грех искуплен первородный,
 Нет смерти. Есть лишь тишина,
 В которой Богу так свободно!

 Я не во тьме ночной тону,
 А, вдруг забыв земные муки,
 Вся погружаюсь в тишину,
 Как в любящие Божьи руки.

 И во все стороны открыт
 Простор. Его, как сердца, много.
 И Бог творит, творит, творит.
 А я  - не разлучаюсь с Богом…

                  *     *     *

 Мне с Тобой не скучно никогда.
 Мне с Тобой не тяжко ни мгновенья.
 Страх земной растаял без следа.
 Тихо длится сердца омовенье.

 Света нескончаемый прибой…
 Как он душу раненую лечит!
 Сердце наполняется Тобой.
 Время медленно впадает в Вечность.

[Соня]

*     *     *

 Посмотреть друг на друга – и час остановлен,
 И, раскинувши крылья, застыл небосвод,
 И дыхание стало глубоким и ровным,
 И набухшее сердце растёт и растёт.

 И негаснущий свет задержался на лицах.
 Дух бездомный находит свой дом во плоти.
 Посмотреть друг на друга – как в лес погрузиться,
 Как в спокойное море внезапно войти.

 И, как камушки в море, потонут тревоги,
 И появится сила весь страх побороть, 
 И растёт вместе с сердцем уверенность в Боге.
 Посмотреть друг на друга и – с нами Господь!

                  *     *     *

 Лесной покой… так вот в чём дело,
 Так вот в чём тайна бытия:
 Жизнь ни одна не пролетела,
 Не просочилась, как струя,

 В сухой песок. Любая малость,
 Всё, что стремилось вдаль и сквозь,
 Не промелькнуло, а осталось – 
 Всё, всё до капли собралось

 В одну таинственную чашу.
 Она недвижна. Вот она.
 И грудь трепещущая наша,
 Как целый небосвод полна.

 И пусть свернётся небо в свиток
 Всесильной Божьею рукой,
 Но каждый волос наш сосчитан.
 Вот от чего такой покой.

                  *     *     *

 С каждым годом душа всё моложе,
 С каждым годом сиянье сильней.
 Знаю, знаю, я знаю, мой Боже,
 Гнёт и тяжесть бесчисленных дней.
 Дни мои… но сквозь них и над ними…
 Сквозь всю боль, в сердцевине её…
 Да святится и светится Имя,
 Сокровенное имя Твоё!

 

 

РАЗДЕЛ 2

 И Я СЕЙ ОГНЬ НЕ ПРЕДАМ

                  *     *     *

 Мы все пройдём через распятье,
 Нам всем его не избежать.
 Когда расторгнутся объятья
 И потеряет сына мать.

 Когда возлюбленных утратим,
 Когда придёт разлуки час.
 Мы все пройдём через распятье,
 Оно – для каждого из нас.

 Не только мать Его, но все мы
 Поймём, что значит пустота,
 Когда, как тяжкий камень, немы,
 Замрём внезапно у креста.

 Пройдут три дня, иль три мгновенья, -
 Считай, кому не надоест, -
 Лишь тот узнает воскресенье,
 Кто вынес неподъёмный крест.

 На муку ада нет ответа,
 На крик Христа ответа нет.
 Но тот, кто смог остаться Светом,
 Пройдя сквозь ад, - всему ответ.

 Всему ответ – огонь священный,
 Что в глубине глубин воскрес,
 Наперекор природе тленной,
 Отчаянью в противовес.

                  *     *     *

 Но Бог опровергает смерть.
 Не спрашивайте как.
 Кто знает Бога, знает твердь,
 Разрезавшую мрак.
 Кто знает Бога, знает взмах
 Незримого резца,
 Который рассекает страх
 Обвала и конца.
 Сие неведомо уму – 
 Оставьте ваши сны.
 Кто знает Господа, тому
 Игрушки не нужны.
 И гроб не пуст, и камень цел,
 Нов сердце – сноп огня.
 Мой Бог пройти сквозь смерть сумел,
 Шагая сквозь меня.
 Огонь! Огонь! Огнём палим, 
 Расколот вечный мрак.
 Чьё сердце сделалось сквозным, 
 Тот понимает «как».

                  *     *     *

 Я знаю, знаю – где-то на границе
 Последних сил изнемогу в борьбе.
 Сама я – ноль, но если обратиться
 Туда, внутрь сердца своего, - к Тебе…
 Да, слишком трудно, слишком много надо – 
 Всё вынести; дорога под крестом,
 И эти слёзы средь ночного сада,
 И то, что дальше… что потом, потом…
 Я помню, помню о кровавом поте,
 Бессилии последней нищеты…
 Нам говорят о воскресенье плоти,
 Но жизнь и воскресенье – это Ты.
 И коль распятье сделалось судьбою,
 Не пересилить вала бытия.
 Мне надо стать совсем одним с Тобою,
 А остальное – воля не моя.

                  *     *     *

 Кто доберётся до моей души,
 До той глубинной, самой сокровенной,
 Что зазвучала в мировой тиши
 И засветилась в темноте Вселенной?

 Слепой отец и нищий блудный сын,
 Тот самый, что всю жизнь свою разрушил,
 Вновь встретились. И только лишь один
 Слепец нащупал замершую Душу.

 О, эта задрожавшая рука
 И подогнувшиеся вдруг колена!
 И та Душа, что слишком глубока, 
 Та самая, что слишком сокровенна…

                  *     *     *

 Где мёртвые? Да там же, где и Бог;
 А если нет их, значит, нет и Бога.
 Но только в тот таинственный чертог
 Земные мысли заглянуть не могут.
 В пространстве в самом деле мёртвых нет,
 Как нет и Бога в этом зримом мире.
 Но вот откуда появился свет?
 Где то зерно, в котором зреют шири?
 Не знаю где, но знаю, что не здесь.
 О том земная мудрость умолчала.
 И только сердце ведает, что есть
 У зримого незримое начало.
 Иначе я… Ну, что такое «я»?
 Ком из земли. Бродячий призрак. Небыль.
 Но это чувство полнобытия!..
 Но прямо в сердце – разрастанье неба…
 Шестое чувство – это чувство крыл,
 Которое с неведомою силой
 Творящий Дух над бездною раскрыл,
 Объяв всё то, что будет, есть и было.

                  *     *     *

 Тот звук, которым усмирён
 Вой адских псов. Тот райский звон,
 Тот перешедший за порог
 Безмолвной тьмы, звучащий Бог – 

 Первооснова бытия – 
 Любовь поющая моя,
 Любовь, преград которой нет,
 Пронзивший тьму звучащий Свет.

                  *     *     *

 Непроходимая граница.
 Ничто уже не просочится
 С той стороны. И нас не слышат
 Те, кто корней подземных тише.

 Совсем не слышны наши громы
 На тех просторах невесомых.
 Но наших душ малейший шорох
 Как гром звучит на тех просторах.

 На тех невидимых глубинах,
 Где мы и мёртвые едины,
 И где на нашу речь без слов
 У них уже ответ готов.

 Да, их таинственный ответ – 
 Из темноты встающий свет.

                  *     *     *

 И постепенно тишина
 Души вдруг сделалась равна
 Твоей творящей тишине,
 И начал мир расти во мне.
 И, как дитя под сердцем рос
 Ответ на вековой вопрос.
 На всё страдание в ответ
 Из недр сердца вырос свет.

                  *     *     *

 Свет вёл меня. Я шла, и шла, и шла.
 Зимой и осенью, весной и летом,
 Какая б в мире ни сгущалась мгла – 
 Мерцала даль. Я шла и шла за светом,
 Я доверяла только лишь Ему.
 И, не задав ни одного вопроса,
 Ни одного «зачем?» и «почему?»,
 Я шла и шла в мерцающую россыпь.
 Наверно, искра мне попала в грудь, - 
 Почти не видя, только по наитью,
 Я в лабиринте находила путь,
 Как будто шла за золотою нитью.
 И раздавался очень тонкий звон.
 И вспышка – будто бы перо жар-птицы.
 И вздрагивало сердце: это Он!
 И знала я: сейчас в меня вонзится
 Та золотая острая стрела,
 Та, проходящая сквозь все покровы,
 Вот То, за чем я шла, и шла, и шла,
 Вот То, за что я умереть готова…

                  *     *     *

 Моя любовь не знает края,
 Затем что в Боге края нет.
 Запас любви неисчерпаем,
 Как нескончаем в мире свет.

 Ничто Любви не остановит.
 Она идёт по морю слёз,
 Она идёт по морю крови
 Так, как по водам шёл Христос.

                  *     *     *

 Как молишь ты немое Божество,
 С каким упорством бьёшься у порога!
 Но Бог есть выход из себя в Него
 Не Бог к тебе, а ты приходишь к Богу.

 Как лес осенний, все свои листы
 Сбрось сам себя, устав с собой бороться.
 Вот он – предел последней нищеты:
 Когда от человека остаётся

 Один лишь Бог. И после страшных мук
 Внезапно радость ощутишь такую,
 Что взглянешь ввысь, оглянешься вокруг – 
 И, точно ангел в небе, возликуешь.

                  *     *     *

 Святая скорбь, божественная боль.
 Душа глядит из темноты глубокой
 Немой звездой, пронзающей юдоль,
 И тайным светом наполняет око.

 Святая скорбь, священная печаль.
 Душа сейчас звездою восходила
 Из темноты. И озарилась даль,
 И прилила неведомая сила.

 И вот тогда умолкли все слова,
 И слёзы сердце слили с океаном.
 Душа взошла из тьмы. Душа жива.
 И входом в вечность оказалась рана.

                  *     *     *

 Есть непреложное деленье,
 И все мы делимся сейчас
 По степени проникновенья
 Нас в свет и света – в нас.

 И если он проник глубоко,
 И если мы в него вошли,
 То просквозило Божье око
 Слепую тяжесть всей земли.

                  *     *     *

 Ах, осень, осень золотая,
 Который раз, который год
 Ты открываешь мне, блистая,
 Сквозь смерть в бессмертье тайный вход.
 Сквозь смерть земную, не иначе, -
 Всё, всё сжигает твой пожар, -
 И сердце вместе с лесом плачет,
 Благодаря за слёзный дар.
 За годом год… А может, может – 
 Другого будет не дано.
 Последний год на свете прожит…
 Но как же сердце зажжено!
 И что такое жизнь былая,
 Вся вереница прошлых дней?
 Ведь если сердце так пылает,
 То что-то в мире есть важней
 Всей этой зримой круговерти – 
 Болезни, времени и смерти…

                  *     *     *

 Я не предам Тебя, мой Боже.
 Всё то, чем я владею, - хлам.
 Я всё своё именье брошу,
 Я всю себя Тебе отдам.
 Я для Тебя – сосуд порожний.
 Открыто всё. Препятствий нет.
 Я не предам Тебя, мой Боже,
 Я внутрь вбираю весь Твой свет
 Твой свет, твой голос – ту сонату,
 Где дышит сил Твоих прибой.
 Я не предам Тебя, Вожатый,
 Я с каждым звуком – за Тобой.
 О, рокотание прибоя,
 Накаты полнобытия.
 Я заменю себя Тобою.
 Уже не я, уже не я.
 Не я, а Ты в глубинах сердца.
 С меня достаточно. Ты сам –
 Возжженье жизни, огнь бессмертья,
 И я сей огнь не предам.

                  *     *     *

 Бог – это жизнь и воскресенье.
 Бог – это противотеченье,
 Всей тяжести противовес,
 То, что идёт наперерез
 Стихии, всем её законам,
 Совсем не Богом утверждённым.
 Не спрашивайте как и кем – 
 Господь пребудет вечно нем.
 Но только в каждое мгновенье
 Бог – это жизнь и воскресенье.

 

 

 

 

*     *     *

 Не спрашивайте «где». Уже нигде.
 Не спрашивайте «как». Никто не знает.
 Но вот оборвалась судьба земная,
 И тихо на торжественном суде.
 Насыщенная жизнью тишина
 Недвижность Бога. Сил пересеченье.
 И миллионы лет равны мгновенью,
 И к вечности душа присуждена.

 
                  *     *     *

 Умри, чтобы не умирать.
 Не понимаешь? И не надо.
 Но есть одна лишь благодать:
 Покорность Богу. Вот награда

 За все мучения земли.
 Не действуй. Замолчи. Внемли.
 Лишь только мёртвый входит в Бога.
 Смерть есть великая дорога

 В наполненную жизнью грудь.
 Смерть не конец. Смерть это путь.
 В замолкшем сердце Бог пророс.
 «Я умер. Жив во мне Христос».*

 * - слова апостола Павла

                  *     *     *

 Лесные дебри… Боже правый.
 Наверно, есть один лишь путь – 
 Нырнуть в творящий этот хаос
 И захлебнуться, потонуть

 Совсем без мысли о возврате.
 И лишь когда весь мир исчез,
 Очнуться в Божеских объятьях
 И ощутить, что ты воскрес.

 До дна исчерпано мгновенье,
 И там, на дне его, ответ:
 Без смерти нету воскресенья,
 Без смерти жизни вечной нет.

                  *     *     *

 Бог – стержень мира. Бог есть тишина.
 Полнейшая. Ни ветерка, ни пены.
 Та чаша жизни, что полным-полна
 И для стихии неприкосновенна.
  
 Всецелый неподвижный океан – 
 Миры объемлющее сердце Божье,
 Которое не тронет ураган
 И никогда ничто не потревожит.

 Мою немую целостность храня,
 Он на мои стенанья не ответит.
 Бог – стержень мира. Он – внутри меня.
 Пусть хлещет дождь, пусть с ног сбивает ветер,

 Я не спрошу «зачем» и «почему».
 Я укрощу молитвою тревогу.
 Я все удары на себя приму,
 Самой собою я укрою Бога.

 

                  *     *     *

          Ещё одна чакона

 Душа глаз на глаз с целым мирозданьем…
 И вот она – задача всех задач:
 Преодолеть страданием – страданье
 И Божьей болью – человечий плач.

 Ещё никем не хожена дорога.
 Ты – первый путник. Ты совсем один.
 О, этот труд отыскиванья Бога
 В сердечной глуби – в глубине глубин.

 Ни проблеска. Последний звук смолкает.
 Не шепчет ветер, вздохи не слышны.
 О, Боже святый, тишина какая!
 И вдруг из этой полной тишины

 Вихрь поднялся. Он вырвался на волю!
 В его дыханье огненном кружись!
 Дыхание той светоносной боли,
 Божественной, которой имя – жизнь.

                  *     *     *
                                                            Посвящается 
                                                            Ирине Афанасьевой

 А Он стоит за безутешным горем
 Вот точно так, как за горами – море.
 Вот так, как небо над моим окном.
 Он не ломает, Он раздвинул дом.
 Он – Адонай, Егова, Элоим – 
 Стучит в тебя, чтоб стать жильцом твоим.
 К тебе, Свой взгляд бездонный наклоняя,
 Он попросил: будь домом для Меня,
 Принять Меня пусть сердцу хватит сил.
 Твой Бог меня сегодня посетил.

                  *     *     *

 Осень ясная, погожая.
 Как сверкают янтари!
 Приоткрылась тайна Божия,
 Засветилась изнутри.

 Знаю, золото осеннее
 Отгорит, но в глубине
 Не останется сомнения
 В Том, Кто вечно жив в огне.

*     *     *

                        I

 Жизнь движется к невидимому краю,
 Доходит до неведомой черты.
 И я со светом вместе умираю,
 Чтоб вместе с ним восстать из темноты.

 Из тьмы великой не приходят вести,
 Но лишь одно бесспорно знаю я:
 Мне надо быть всегда со светом вместе,
 И буде жить всегда душа моя.

                        II

 Со светом слиянье, со светом соитье – 
 Конец всем деяньям, конец всем событьям.
 Ни зим и ни лета, ни льда и ни зноя – 
 Что будет со светом, то будет со мною,

 В едином горенье, в одном океане – 
 И нету блаженней такого слиянья.

                  *     *     *

 Вихрь холодный дохнул пустотой.
 И, хотя закрываются выси,
 Разрастается свет золотой,
 Что от солнца совсем не зависит.

 Лес осенний в священном огне.
 И, как ветер ни рвёт и ни вертит
 Всё вокруг, что-то крепнет во мне,
 И совсем не зависит от смерти.
 

                  *     *     *

 Что значит предстать перед Богом?
 Я вижу, я внемлю, я – вот.
 Ни радость, ни боль, ни тревога – 
 Ничто меня не отвлечёт.

 Не сдвинусь ни влево, ни вправо – 
 Уже никакой суеты.
 Сегодня бессилен лукавый – 
 Мне нужен один только Ты

                  *     *     *

 Не знаю, скоро иль нескоро
 Растает время, словно дым,
 И мы с тобой взойдём на гору
 И, как пространство, замолчим.

 И склоны, и прибрежный камень,
 И пенистый морской прибой – 
 Всё, всё пространство станет нами,
 И всем пространством  - мы с тобой.

 И мы очнёмся вдруг в отчизне,
 Где дней прошедших – ни следа,
 Где станет ясен смысл жизни
 Так, как нигде и никогда…

 Он в том, чтобы раздать богатство – 
 Весь скопленный за годы хлам,
 И до конца Тому отдаться,
 Кто весь до капли отдан нам.

*     *     *

 А ветер качает деревьев вершины,
 Колеблет и треплет верхушки берёз.
 А к горлу подходит и давит лавина
 Скопившихся в сердце непролитых слёз.

 А ветер высокие ели тревожит
 И шлёт облака на небесную гладь.
 Взгляни в моё сердце, прости меня, Боже,
 За то, что мне слёз ни пролить, ни унять, 

 За то, что нет силы, прости меня, Отче!
 Но буду ли жить, или завтра умру,
 Твори Свою волю, верши, что захочешь,
 А я – как вершины дерев на ветру.

                  *     *     *

 Я вновь тону. И вновь прошу: спаси!
 И вновь смотрю наружу, в двери ада,
 И не могу промолвить: «Ты еси,
 А больше сердцу ничего не надо».

 Я говорила это столько раз,
 И, Боже мой, я правду говорила.
 Но Ты скрывался неизменно с глаз,
 И угасали сразу все светила.

 И вот, глаз на глаз с собственной судьбой,
 Я всё ждала в огне и в море брода.
 Мне надо было внутрь – вслед за Тобой,
 А я, как Пётр, камнем шла под воду.

 И вновь всю душу покрывала мгла,
 И вновь и вновь меня бросали силы,
 Чтоб вновь и вновь припомнить я смогла,
 Что лишь внутри восходят все светила.

                  *     *     *

 Господи, я Тебя вижу.
 Господи, я Тебя знаю.
 Сердце моё погружалось
 В Твой нескончаемый свет.
 Как бы меня ни терзала
 Страшная мука земная,
 Мой Господин совершенен – 
 Вот мой бессменный ответ.
 Господи, Господи, Боже,
 Сколько Ты вынести можешь!
 Боль моя стала Твоею – 
 Стала Господним крестом.
 Ты – всем напастям открытый – 
 Станешь моею защитой.
 Но, что бы ни было с нами, - 
 Всё не про то, не о том:
 Как ни бесчисленно много
 Слов – все они не про Бога.
 Сколько б мы ни рассуждали,
 Всё не про это, не так.
 Господи, кто Тебя видел,
 Тот позабыл об обиде,
 В сердце лучей перекрестье
 Вдруг пробуравило мрак.
 Смерти дыханье всё ближе.
 Жизнь на исходе земная. – 
 Но не про то, не про это
 Твой просиявший ответ.
 Господи, я Тебя вижу.
 Господи, я Тебя знаю.
 Сердце моё погрузилось
 В Твой нескончаемый свет.

 

                  *     *     *

 А война не кончается,
 И не молкнет разлад.
 А деревья качаются,
 А деревья шумят.

 Сколько жизни разрушено!
 Сколько сомкнуто глаз!
 Мы деревьев не слушаем,
 Лес не слушает нас.

 Над погибелью нашею,
 Над доской гробовой – 
 Лес весенний, украшенный
 Кружевною листвой.

 Над иссохшими душами – 
 Океаны любви…
 Лес любимый, не слушай нас,
 Лес любимый, живи!

                  *     *     *

 И зазвучала тишина,
 Запела листьев позолота,
 И сердцу сделалась слышна
 Творца незримая работа.

 О, тишины девятый вал!
 В какой тиши творящий Гений
 Нас воскрешал и создавал!..
 Шумело только разрушенье…

                  *     *     *

 Пусть буде бесконечно,
 Бессрочно и безмолвно.
 В лесу бы где-то лечь мне
 И только слушать волны
 Растущего прибоя.
 О, этот шум древесный!..
 Нальюсь, напьюсь тобою
 И, может быть, воскресну…

                  *     *     *

 Деревья ввысь вознесены,
 Заря легла на лица.
 О, дай мне столько тишины,
 Чтоб заново родиться!..

 

 

*     *     *

 Слоистые, серые дали
 И медленно тающий снег…
 А ели высокие ждали.
 Кого они ждали весь век?

 И ели, и эти берёзы, 
 И тёмный овраг с ивняком
 Роняли беззвучные слёзы.
 О, Господи Боже, - о ком?

 С какою великою силой,
 Глубинное вспомнив родство,
 Душа моя всех их любила
 В ответ не прося ничего,

 В холодную влагу одетых,
 Седых, не считающих лет…
 Какого желать мне ответа?
 И что это значит – ответ?

 На части любовь неделима,
 И если наполнена грудь,
 То любящий слился с любимым.
 Одно только надо мне: будь!

                  *     *     *

 Тихо дождь стучит по раме,
 Мокнет переплёт оконный.
 Жизнь неспешными шагами
 Держит путь свой неуклонный.

 Ничего, что всё темнее,
 Что листы давно опали.
 Только б, только б вместе с Нею.
 Всё равно в какие дали.

 Всё равно, какие вести
 Принесёт мне день осенний.
 Только б, только б с жизнью вместе,
 Только б в такт её движенью.

 Только б слиться с этим звуком,
 С чутким плеском, с тихим звоном.
 Укачай и убаюкай
 И возьми в родное лоно!..

                  *     *     *

 А сроках забыть и о цели,
 Забыть про заботы и труд,
 И жить, как спокойные ели,
 Как тихие сосны живут.

  О близкой и дальней обиде,
 О боли своей позабыть.
 Я здесь для того, чтобы видеть,
 Я здесь для того, чтоб любить.

 Дойти до светящейся глуби – 
 Немой полноты бытия.
 А любят меня иль не любят – 
 Забота уже не моя.

                  *     *     *

 Меня не будет. 
                Будет только море.
 Меня не будет.
                Будет только лес.
 Вода лазоревая будет вторить
 Неизречённой нежности небес.

 Меня не будет. Будет только это – 
 Немой разлив небесного огня.
 Взгляд неотрывный ласкового света,
 Который заново родит меня.

                  *     *     *

 Покой растёт, как лист весной.
 Как Дерево, как ствол сосновый.
 Движенье за предел земной,
 К недвижности Первоосновы.

 Дорога от земли до звёзд
 Сквозь все пороги и границы.
 О, только б не прервался рост!
 О, только б не остановиться,

 Ни на часок не отдохнуть,
 На полдороги не прилечь бы…
 О, только б не прервался путь
 Сквозь жизнь и смерть до жизни вечной.

                  *     *     *

 Сила жизни молчалива,
 Молчалива и упорна:
 Веток мягкие извивы,
 В землю врывшиеся корни,

 Взрывы почек, крыльев взлёты,
 Гладь рассекший горный гребень – 
 Та незримая работа,
 Что идёт в земле и в небе.

 На виду у всех – потери,
 На слуху – такие плачи…
 Но незримому поверить – 
 Сердца смолкшего задача.

 И на листьев тихой тризне
 Ощутить живые корни,
 Доверяя силе жизни,
 Молчаливой и упорной.

[Соня]

 

 

*     *     *

 Оттого, что есть на свете море,
 Оттого, что есть лесной простор,
 Может вдруг свернуться в точку горе,
 Навсегда исчезнуть наш позор.
 Господи, как мелки наши цели
 Рядом с вечной сутью бытия.
 Как я благодарна этой ели
 И всему, что более, чем я!

                  *     *     *

 Молитва – это остановка…
 Оборван бег. Задержан час.
 Идёт немая подготовка
 К раскрытью многих сотен глаз.

 К рождению иного глаза,
 Пробившего всю плотность тьмы,
 К тому, который видит сразу
 Всё, что ощупывали мы,

 Быть может, долгими веками,
 За шагом шаг, за мигом миг,
 И вдруг ворвавшееся пламя – 
 Толчок, с которым мир возник.

 Упала, сорвана завеса,
 Проколота навылет мгла.
 Молитва – единенье с лесом,
 Недвижность мощного ствола.

 Беспрекословное приятье
 Всей тяжести судьбы своей.
 Впаданье в Божие объятье,
 Закрытие земных очей.

*     *     *

 Закат был золотым и алым.
 Он догорал, бледнел и рос.
 Свет говорил. Душа внимала.
 Смолкала боль. Смолкал вопрос.

 Свет говорил душе такое!
 Вводил в такую тайну свет!
 Он звал к великому покою.
 Он говорил, что смерти нет.

 Но, Боже правый, как же это – 
 Как можно взять такое в толк?
 Не знаю. Просто верю Свету.
 Смолкает боль. Вопрос замолк.

                                                        Стихи, написанные в больнице

                  *     *     *

 Что будет там, в посмертье, я не знаю.
 Уста сомкнула тишь и гладь.
 Но небом грудь наполнилась земная
 И знает всё, что сердцу нужно знать.

 И вот они – мои единоверцы,
 Те, кто сейчас, как я, глядят в окно.
 Вот те, чьё замирающее сердце
 Всей Божьей бесконечностью полно.

               *     *     *

 О, нет, мы не одни на свете,
 Не надо нам бояться тьмы.
 Мы не оставленные дети,
 В сём мире не сироты мы.

 В белесом сумраке темнели
 И высились, как стройный храм,
 Две древние большие ели
 И что-то говорили нам.

 Мы тихих слов не разобрали,
 Они растаяли вдали.
 Но эти выси, эти дали
 К нам в сердце медленно вошли.

 Да, кто-то был за нас в ответе,
 Кого не ведали умы…
 Мы не оставленные дети,
 В сём мире не сироты мы.

                  *     *     *

 И наконец-то стало тихо.
 Страстей и споров нет как нет.
 И оказалось наше лихо
 Всего лишь суетой сует.

 Когда всё в мире отшумело,
 Вдруг довелось остаться мне
 Наедине с Вселенной целой – 
 С самой собой наедине.

 В вечерний час, в преддверье ночи,
 В святой объявшей мир тиши,
 Когда почти закрылись очи,
 Открылось око у души.

 И наступил конец обиде,
 И страх наткнулся на порог.
 Мир внутрь зашёл.
 Мир стал невидим,
 А видим восходящий Бог.

                  *     *     *

 И наконец-то стало тихо.
 Страстей и споров нет как нет.
 И оказалось наше лихо
 Всего лишь суетой сует.

 Когда всё в мире отшумело,
 Вдруг довелось остаться мне
 Наедине с Вселенной целой – 
 С самой собой наедине.

 В вечерний час, в преддверье ночи,
 В святой объявшей мир тиши,
 Когда почти закрылись очи,
 Открылось око у души.

 И наступил конец обиде,
 И страх наткнулся на порог.
 Мир внутрь зашёл.
 Мир стал невидим,
 А видим восходящий Бог.

                  *     *     *

 Мне хорошо в Твоих объятьях.
 Я чувствую жар рук Твоих,
 Когда вечерний лес затих,
 И рдеет небо на закате.
 Не оставляя меня, Создатель!
 Молю Тебя, не оставляй!
 Твои объятья – это рай.
 Ад – это рук Твоих разжатье.
 Я жребий вынесу любой.
 О, только б, только б быть с Тобой,
 А без Тебя мне сил не хватит.

                                   *     *     *

 Да разве ты не видишь, ты не знаешь,
 Что я сама как тишина лесная,
 Что нет у сердца никакой вины,
 Вот так же, как у этой тишины?
 Да разве ты не видишь сквозь меня
 Сиянье жизнь творящего огня?
 Я не при чём. Я Им просквожена.
 А ты не видишь…
                           Что ж, твоя вина.

 

 

*     *     *

 Ты причащаешь своему Покою,
 Чуть шепчешь, ветки тёмные скрестя,
 Как будто мать, обняв своей рукою,
 Ласкает неразумное дитя.
 О, Господи, должна понять теперь я,
 Что сон прошёл, развеян тёмный страх.
 Ты просишь только моего доверья.
 А я… Я плачу у Тебя в руках.

                  *     *     *

 А лес был мудр. И был неуязвим,
 И я у леса моего училась,
 Который был всегда собой самим
 И ни на чью не полагался милость.

 Да, лес был мудр, и лес был одинок.
 Не надо биться с роком в рукопашном.
 Вот здесь, в лесу, неумолимый рок
 Вдруг делался бессильным и нестрашным.

 Деревья тихо высились над ним,
 И кто их видел, не боялся ада.
 Ну да, конечно, рок неумолим,
 Но нам его и умолять не надо.

 Над ним сомкнутся сизые леса…
 Остановитесь шум лесной послушать
 И взгляд поднять в немые небеса,
 Чтобы призвать всё небо прямо в душу…

                  *     *     *

 Нет, не всевластен в мире рок.
 Покой мне душу пересёк
 Вот так, как гладь пространства – ствол.
 Вот так, как высоту – орёл.
 Как вседержительной рукой
 Бог – землю, так должна покой
 Я удержать наперекор
 Всем бурям, вторгшимся в простор.

                  *     *     *

 Целительная тишина,
 Когда всё сердце вспоминает,
 Что это значит – жизнь иная,
 Которая полным-полна,

 В которой ни малейших мук,
 Боль стихла так же, как и звуки,
 И ты встаёшь из Божьих рук
 И ощущаешь Божьи руки.

 И ясно знаешь, что они
 Всегда принять тебя готовы,
 Лишь только к ним опять прильни,
 Лишь только их припомни снова…

                  *     *     *

 Жизнь отпущена не надолго,
 Не навеки эти дали.
 Для чего-то Богу надобно,
 Чтобы все мы умирали.

 Но любовь Твоя великая
 Причащает сердце раю.
 Если надо так, Владыка мой,
 За Тебя я умираю.

 Растворюсь вслед за туманами
 И уйду в покой таинственный
 За Тебя, Душа желанная,
 За Тебя, мой смысл единственный.

                  *     *     *

 Здесь очень тихо. Ничего
 Нет лишнего. И торжество
 Волной беззвучной разливалось.
 И постепенно оказалось,
 Что точка сердца – это малость,
 Глазок звезды среди пустот – 
 Имеет в бесконечность вход.
 Крепка Господняя держава,
 Когда нет лишнего. Лукавый
 Исчез. Здесь невозможен тот,
 Кто вечность у Тебя крадёт.

                  *     *     *

 Замолчать с Тобою вместе,
 Домолчаться до начала,
 Взять посмертное безмолвье
 Внутрь души своей живой.
 Глубже, глубже… Тише, тише…
 Жизнь застыла, переполняясь,
 Смерть саму перемолчала – 
 И раздался голос Твой.

                  *     *     *

 Останови меня, останови
 Огромным валом всей Твоей любви! 
 Останови мелькающую мысль,
 Тревоги повели: остановись!
 Пускай твой властный, всемогущий зов
 Прервёт поток бессмысленных часов
 И остановит тот слепой закон,
 Что был противужизнью утверждён.
 Простри свою бестрепетную длань
 И повтори сегодня: «Лазарь, встань!»
 Да, вот сейчас, сегодня повтори,
 Что всемогущество – у нас внутри;
 Что там внутри в единой глубине
 Я вся в Тебе и сам Ты весь во мне.
 Немое море это говорит.
 Его простор всему и всем открыт.
 И кто его увидел только раз,
 Тот слышал Твой торжественный приказ.
 Тот понял повеление Любви – 
 Твоё беспрекословное: живи!

                  *     *     *

 Какая почва нам нужна?
 Какая надобна защита?
 Великая голубизна
 И бесконечная открытость!
 О, небеса без облаков
 И море без единой тени!
 Что значит череда веков
 И все мечты о воскресенье?
 Мой Боже, слышу твой призыв,
 Звучащий вновь вот здесь, не где-то:
 Откройся настежь тот, кто жив!
 Чтоб свет воскрес, откройся свету!

 

 

*     *     *

 О, только б этой голубой
 Священной глади не нарушить!
 Мой Боже, только лишь Тобой
 Способна я заполнить душу.
 Всё влитое в пределы – ложь.
 Но кто же Твой предел очертит?
 Ведь Ты растёшь, растёшь, растёшь,
 И этот рост есть жизнь без смерти.

                  *     *     *

 Так вот Он где – Творец Вселенной,
 Раскрывший крылья Дух святой.
 Всё стало песней совершенной
 И совершенной красотой.
 О, это сердца наполненье
 Разлитым золотом зари!..
 Не можешь верить в воскресенье?
 Затихни, слушай и смотри.

                  *     *     *

 Ты победил меня, Создатель.
 Ты победил меня, Отец.
 На медленном морском закате
 Я вижу дел Твоих венец.
 Ты победил моё страданье,
 Заполнил всю меня, и вот – 
 Твоё бессильное созданье
 Опять в свой полный рост встаёт.

                  *     *     *

 Это полного неба вместилище – 
 Эта чаша разлитой зари,
 Это вечное жизнехранилище…
 Исчерпался? Приди и бери.
 Может быть, тыщу раз умираем мы,
 Но за смертью в немой глубине
 Кладезь творчества неисчерпаемый
 Вновь и вновь открывается мне.

                  *     *     *

 Жизнь нам всем пределы чертит,
 Но безмерна Божья сила.
 Смерть? Но что тебе до смерти,
 Если грудь весь мир вместила?

 Если не земною глиной – 
 Светом был твой дух нагружен.
 Свет, вместившийся в глубины,
 Вытесняет тьму наружу.

 В глубине твоей безгрешной
 Снят вопрос – одни ответы.
 Что тебе до тьмы кромешной – 
 Ты вошёл в источник света!

                  *     *     *

 Когда последний луч потух, 
 Спустился из высот в глубины, 
 Могучий вездесущий Дух
 На миг собрался воедино.
 В глаз вещий, в точку собран свет,
 И все часы – в одно мгновенье,
 И жизнь вот-вот сойдёт на нет,
 Но это высший миг творенья.
 И наклонился небосвод
 Над онемевшим мирозданьем.
 Сейчас Создатель сам войдёт
 В своё незрячее созданье.
 Кто рассчитал час в час, точь-в-точь,
 Когда из тьмы луч света брызнет?
 Храни Его, святая ночь,
 Святая смерть – утроба жизни.

                  *     *     *

 И злоба и крики,
 И бойни и войны…
 А в небе спокойно,
 И в море спокойно.
 А в небе бездонно,
 И в море бездонно.
 И небо и море – 
 Господни иконы.
 На небе великом,
 На море великом
 Дрожит отраженье
 Господнего лика.
 На час иль мгновенье
 Застынь без движенья
 И, в них отражённый,
 Вглядись в отраженье.

                  *     *     *

 О, Господи, как Ты велик!
 В Тебе утонет каждый крик.
 В Тебе утонет каждый грех:
 Ведь Ты всегда один за всех.
 Как это небо и морской
 Простор, хранящий мой покой,
 Как вся распахнутая гладь,
 Которой я должна внимать.
 Мне надо предоставить ей
 Немой простор любви моей
 И жить, её покой храня, - 
 И всё свершится за меня.

                  *     *     *

 Здравствуй, море, здравствуй, Боже!
 Только Ты спасти нас можешь – 
 Не от горя, не от бед,
 Не от всех бегущих лет
 И не от врагов своих – 
 Только от себя самих.

                  *     *     *

                        I

 А где-то… Может быть, в истоке
 Всех наших дней, всех наших сил
 Каким молчанием глубоким
 Простор со мной заговорил!
 На волю был мой дух отпущен,
 Разрушен был любой предел.
 Каким молчаньем всемогущим
 Господь мне верить повелел!
 О, где Ты, Господи? О, где Ты?
 Вздохнуло море тяжело.
 Каким бестрепетным ответом
 Молчанье на душу легло!
 Ни времени, ни расстоянья.
 Всему конечному – конец.
 Всё обнимающим молчаньем
 Творил и воскрешал Творец.

                        II

 А Бог молчал. Молчал всегда,
 Как неподвижная вода,
 Как горизонт, как гребни скал.
 В ответ на всё Господь молчал.
 Князь мира, как в грозу прибой,
 Всю землю затопил собой.
 Он разрушал, гремел и жёг.
 Но был самим молчаньем Бог.
 И раскрывался небосвод,
 И голубела чаша вод.
 И пили тихие сердца
 Молчанье своего Творца.
 Князь мира рушил, разъяряясь,
 С Творцом земли и неба связь,
 И сам себя сводил на нет.
 А Бог молчал на всё в ответ.

                  *     *     *

 То тучи, то солнце над ширью великой, 
 И волны бегут к кораблю... 
 Я знаю, как грозен земной наш владыка, 
 Но ведь не его я люблю. 

 Он может наслать нам любые несчастья, 
 Развеять надежды, как дым. 
 Он властен над миром, но он ведь не властен 
 Над духом, над сердцем моим. 

 Я только Твоя, мой незыблемый Боже, 
 Твоя, мой безмолвный простор! 
 Я знаю - князь мира, что хочет, то сможет, 
 А Ты не вступаешь с ним в спор. 

 Любовь с сатанинскою силой не спорит. 
 Безумному не прекословь! 
 Но если исчезнет всё небо, все море, 
 Останется целой Любовь. 

 Да, если исчезнут все формы, все вещи, 
 Сойдет все живое на нет, 
 Любовь уцелеет и дух затрепещет, 
 И снова затеплится свет. 

 Да, снова раздастся: "Да будет!" И - буду! 
 И снова расколется мрак... 
 Откуда я знаю? Не знаю - откуда, 
 Но только я знаю, что так! 

 То тучи, то солнце над ширью великой, 
 И волны бегут к кораблю. 
 Землею не правит небесный Владыка, 
 Но только Его я люблю. 

             

Это была тематическая выборка из сборника "Проникновенье света"